Оказавшись у переулка, вздыхаю. Надеюсь, он прикончит меня быстро и без лишней боли. Смешно… Я уже не чувствую невыносимого страха или ужаса. Захожу в переулок и смотрю прямо перед собой, быстро поправив накинутую на плечи кофту.
– Пожалуйста, только не пугай, – говорю я, сама не зная зачем. – Просто сделай то, что должен.
Из-под козырька, из-за которого создается тень, выходит темный силуэт и становится напротив в нескольких шагах. Сейчас не вижу его глаз, но ощущаю на себе их пристальный и проницающий взгляд.
Парень медленно, словно издеваясь, делает несколько шагов вперед, а когда становится напротив, предоставляет ледяной взгляд во всей красе, пока я молча протягиваю телефон, который он несколько секунд не принимает. Протянув ладонь к смартфону, ниндзя смотрит прямо в глаза, слегка касаясь кончиками пальцев моей ладони.
– Мудрый выбор, – произносит он, как только телефон оказывается у него, – Сандра.
Шорох сзади заставляет меня обернуться, и, когда это происходит, моих губ и носа касается тряпка, пока талию обхватывает рука, придерживающая ослабевающее тело. Я просто отключаюсь, в действительности думая, что умираю.
Голоса. Голоса что-то бурно обсуждают, заставляя меня приоткрыть глаза и почувствовать на запястьях плотно завязанную веревку. Голова раскалывается, и я понимаю, что на той тряпке был хлороформ, который потом еще несколько раз касался моего носа. Это чувство ужасно. Меня подташнивает и, кажется, слегка пьянит, словно я выпила что-то слишком заспиртованное.
– Ты притащил бедную девочку в убежище, я должен осмотреть ее на признаки острого отравления, пока нет Дональда, – вещает голос пожилого человека со странным акцентом.
– Я умею пользоваться этим анестетиком, – отвечает кто-то чуть дальше. – Тем более на трепке не было превышения нормы, дедушка Миура, через несколько секунду она очнется.
– Она уже очнулась, – заявляет на этот раз знакомый мне хрипловатый голос, который звучит дальше всех остальных.
– А ну! Расступитесь!
Сейчас удается раскрыть глаза полностью и заметить шагающего ко мне японца с тростью. Позади стоят несколько людей в экипировке.
– Посмотри на меня, девочка, – говорит он, когда становится напротив, осторожно приподняв мою лицо за подбородок. – Говорил же, что переборщили с нормой, глупые мальчишки! На ней лица нет!
– Да есть на ней лицо, – произносит парень, который утверждал, что умеет пользоваться хлороформом. – Красивая малышка, жаль, маленькая.
– Помолчи лучше, Айрон! – произносит дедушка. – Как тебя зовут, деточка?
– Касс… Кассандра, сэр.
Странно, но я думала, что отвечу на это с легкостью и более уверенно, но голос кажется жалким и слабым.
– Я – Акихиро Миура, но ты можешь называть меня дедушкой Миура, чтобы лишний раз не произносить сложное для американцев имя. Айрон, принеси ей немедля зеленый чай с медом, да послаще!
Парень не собирается возражать, поэтому исчезает за ближайшей стеной.
В помещении прохладно и темно. Нет ни одного окна, словно мы находимся в своего рода бункере, где единственным светом служат небольшие лампы, свисающие с высокого потолка. Здесь очень пусто, но есть несколько диванов рядом с дверью, на которую обслонился парень с буквой «Х» на груди. На этот раз он смотрит куда угодно, но не на меня, будто ему безумно неинтересна картина происходящего.
– Что… вы собираетесь со мной сделать? – спрашиваю я, стараясь контролировать пьяные мысли.
– Ох, ничего страшного, девочка, – отвечает японец. – Никто тебя не тронет, а когда вернется Дональд, все встанет на свои места.
– Простите... Я не совсем понимаю, кто такой Дональд?
– Дональд командует семеркой…
– Не слишком ли много информации для незнакомки? – Его перебивает парень с отметкой «Х». Дедушка Миура оборачивается, смотря на высокого парня.
– Она теперь не незнакомка, Бэсфорд…
Бэсфорд… Так вот как его зовут.
Японец продолжает:
– Я чувствую, что в Кассандре есть то, что поможет каждому из нас.
– Ага, разумеется, – усмехается Бэсфорд и просто уходит.
И так было понятно, что он слишком безэмоциональный, поэтому эта манера поведения меня никак не задевает.
– Не обращай на него внимания, милая. За сложным характером часто кроется мольба о помощи, о которой человек не смеет просить в силу возраста.
В комнату возвращается другой наемный убийца, которого послали за чаем. С усмешкой заглянув мне в глаза, он передает чашку дедушке Миура, и тот в момент помогает мне сделать первый глоток. Сухость проходит, и теперь мне гораздо проще оценивать ситуацию со стороны. Если бы они хотели убить меня, уже бы давно это сделали, а не поили бы чаем, рассказывая про незнакомого предводителя Дональда.