Альбина осторожно взяла коробочку, чувствуя, как под пальцами дрожит тонкая ткань. Она нервно сглотнула, бросив на Артура короткий, испуганный взгляд.
— Открывай, — мягко подтолкнул он.
С усилием справившись с дрожью в руках, она приоткрыла крышку — внутри на чёрном бархате лежали серьги.
Тонкие, изящные, с маленькими зелёными камнями-звездочками, словно поймавшими цвет её платья и глаз. Они не были кричащими или вычурными — наоборот, почти незаметные, они идеально дополняли её образ, довершая то едва уловимое впечатление нежности и достоинства.
— Теперь всё на своём месте, — тихо сказал Артур, наблюдая за ней так, словно в этом мгновении не существовало больше никого.
Альбина растерянно смотрела на украшение, не в силах найти слова. Никто никогда… никто никогда так не смотрел на неё. Никто и никогда не делал ей таких подарков.
— Спасибо… — выдохнула она, чувствуя, как горло перехватывает от волнения.
Артур медленно поднял руку и одним лёгким движением убрал выбившуюся прядь её рыжих волос за ухо. Его пальцы коснулись её кожи — так легко, что она едва ли могла быть уверена, что это прикосновение было на самом деле, чуть задержались на щеке.
— Пожалуйста, — ответил он, и в его голосе прозвучала улыбка.
На миг в салоне повисла тишина, наполненная странным электричеством — теплым, обволакивающим.
Потом Артур снова подал ей руку, помогая выйти из машины. И когда она встала на асфальт, её платье мягко скользнуло по телу, а серьги в ушах чуть звякнули, словно приветствуя начало чего-то нового.
Альбина подняла глаза на Артура. В его взгляде больше не было обычной насмешки или лёгкости — только сосредоточенность, будто он видел перед собой не просто девушку, а нечто гораздо более ценное.
— Пойдём? — спросил он тихо.
Она молча кивнула.
В зале собралось все высшее руководство компании, первые лица города и края. Многих Альбина знала только из выпусков новостей, многих встречала иногда, а кого-то не знала совсем. Но к ее удивлению, Артур уверенно обнял ее за талию и лавировал по залу, точно зная с кем и о чем говорить, тихо рассказывая ей о каждом из гостей, прежде чем они подходили ближе для приветствия и знакомства. И через некоторое время Альбина почти полностью успокоилась, понимая, что ничем не выделяется среди других женщин. Ольга Альбертовна, тоже присутствующая в зале бросила ей мимолётную одобрительную улыбку и едва заметно подняла палец вверх.
Внезапно Артур обнял ее чуть сильнее, прижал к себе и резко развернулся. В лицо ей вспыхнула такая знакомая вспышка от фотоаппарата.
— Ну вот и всё, — тихо, с весёлой уверенность прошептал Артур, его губы едва коснулись её уха, вызывая мгновенный шквал мурашек по коже. — Теперь всё встало на свои места, Аля.
И в этот миг Альбина поняла.
Он специально сделал так, чтобы фотограф успел их запечатлеть. Вместе. Близко. Как пару.
В груди будто что-то сдвинулось. Она ощутила, как земля на секунду уходит из-под ног — не от страха, нет. А от внезапного и оглушающего осознания чего-то нового, реального, уже необратимого.
Когда она, всё ещё немного растерянная, подняла на него взгляд, Артур уже смотрел на неё — открыто, спокойно, с глубокой теплотой, от которой внутри становилось светло и страшно одновременно.
Он выбрал её. И дал понять об этом всему залу.
Альбина чувствовала, как закипает в жилах кровь, как ее сердце мечется в груди, все еще не в силах понять, что все происходит на самом деле.
Сама презентация прошла для неё как в полусне.
На сцене, освещённой софитами, Ярослав был всё тем же — непоколебимо собранным, властным, почти статуей. Он стоял рядом с губернатором, уверенно рассказывая об амбициозном проекте нового элитного жилого комплекса. Его голос звучал твёрдо и чётко, каждое слово было отточено, как речь актёра в премьерной постановке. В каждом его жесте, в каждом повороте головы ощущалась сила — скрытая, хищная, контролируемая.
Но Альбина едва его слышала.
Она стояла чуть позади, рядом с Артуром, ощущая его ладонь, легко, но намеренно лежащую на её талии. Его прикосновение было невесомым, но совершенно явным. Тепло его тела, его уверенность, его обволакивающее присутствие — всё это держало её в состоянии сладкого напряжения. Он не отпускал её ни на шаг, словно подчеркивая: она — его. Она здесь с ним. Она — часть его мира.
Иногда он наклонялся ближе, чтобы бросить короткий, язвительно-точный комментарий о ком-то из гостей — и каждый раз его губы почти касались её уха. Его дыхание холодило кожу, заставляя её вздрагивать от невольной дрожи. Порой он позволял себе мимолётное касание губ — такое лёгкое, эфемерное, что казалось, ей это просто чудится. Но каждый раз её сердце срывалось в бешеную скачку.