И потерпел неудачу.
Сейчас никто из парней не является соучастником, и мне хотелось бы, чтобы так оно и оставалось. Я знаю, что они поймут, но также знаю, что никто из них не вызовет полицию. Важно ограничить их риск, если что-то пойдет не так.
Хотя они, конечно, не согласятся.
Я бы тоже не согласился.
Пока Пирс сходит с ума от исчезновения Киры, я наблюдаю за ней по камерам через приложение на телефоне. Она много спала, мерила шагами комнату, лежала на спине, закинув ноги на стену, и принимала душ. Затем нехотя оделась в одежду, которую я ей оставил.
Я говорю «нехотя», потому что она сначала вытащила все вещи из шкафа и сердито разбросала их по комнате, а потом аккуратно сложила и убрала обратно.
Жалкая.
Но, похоже, я не могу отвести от неё взгляд.
В основном потому, что она полуголая.
Примечание: сказать технарям, что нам нужно лучшее увеличение в этом грёбаном приложении.
Как будто я подсел на какое-то жалкое реалити-шоу.
Только в этом случае я её похититель.
У Киры маленькая грудь с тёмно-розовыми сосками и почти нет волос между ног. Это только подчеркивает её молодость. Я, может, и на десять лет старше, но в ней есть невинность, которой нет у других женщин её возраста.
Но это не делает её менее сексуальной.
Химия между нами была настолько сильной вчера вечером, что я едва не сорвался.
Перестань думать о ней, мать твою, – бормочу себе под нос.
Я качаю головой и смотрю в окно. Машины, здания – всё мелькает, пока Митч везет меня домой.
Паркер, должно быть, уже сложил два и два. Новости об исчезновении Киры появились сегодня днём. Всего через день после того, как я её забрал.
Похищена.
Скажи это.
Даже для тебя это чертов пиздец.
Я не хороший человек. Не могу быть.
Моя душа была вырвана из моего крошечного тела ещё до того, как я научился помнить, и моё сердце не знает, как любить.
У меня есть друзья. Более близкие, чем у большинства людей. Но любим ли мы друг друга? Черт его знает. Скорее, мы просто союзники, идущие по жизни бок о бок, оставляя место для общей боли, которую мы пережили в детстве.
Любить мы не умеем.
Мы знаем, что такое добро и зло, но это не мешает нам делать плохие вещи.
Я листаю новости, просматриваю заголовки о «таинственном исчезновении» Киры, и меня накрывает дрожь.
План начал разворачиваться.
Особенно, когда диктор говорит:
– От пиар-отдела её жениха пока нет ответа.
Я усмехаюсь.
Могу себе представить, как из ушей Пирса валит пар. Как он орёт и швыряет всё, что попадается под руку.
Мой отец будет в ярости.
Я забрал у него игрушку.
О, как грустно.
Пизда.
– Я слышала, что она уехала в Англию, – сказала Триша из The Midday Report своим трём коллегам-ведущим.
Интересно, где она это услышала?
Она получила анонимную наводку от меня, вот откуда.
– Думаю, мы все можем согласиться, что это не брак по любви, не так ли?
– Он не совсем принц Чарминг, – заметил один из ведущих.
– Если только тебе не за шестьдесят, – усмехнулся другой.
Я улыбаюсь, глядя в окно, пока машина подъезжает к моему дому.
Пирс сойдёт с ума.
Боже, как бы я хотел посмотреть это в прямом эфире.
Мы только начинаем, дорогой папочка.
– Спокойной ночи, мистер Стерлинг, – говорит Митч, когда я выхожу из машины.
– Тебе тоже.
Я пересекаю тротуар, вхожу в здание и поднимаюсь в лифте. Сердце колотится сильнее, чем должно, при мысли о встрече со своим маленьким пленником.
Она спала, когда я отнёс ей завтрак утром. Стоял в дверном проёме и смотрел на её лицо, пока не ощутил почти непреодолимое желание пересечь комнату.
Зачем?
– Привет, мистер Стерлинг, – встречает меня Альма.
– Привет, Альма.
– Ужин в духовке. Я включу её.
– Спасибо.
К тому времени, как я срываю галстук, бросаю ключи и телефон на мраморную столешницу, звонок у двери оповещает о госте.
– Чёртов Паркер, – бормочу я, направляясь к панели управления.
Нажимаю кнопку.
– Впусти меня, – рычит он.
– Зачем?
– Ты знаешь, почему.
Твою мать.
Я впускаю его в пентхаус и иду в гостиную, наливаю два стакана виски. Когда поворачиваюсь, вижу, что Паркер пришёл не один – с ним Трэвис.
– Круто. Вмешательство, – закатываю глаза и наливаю третий стакан. – Вам обоим не следует здесь находиться. Идите домой.
– Какого хрена ты творишь? – спрашивает Трэвис, сбрасывая куртку на спинку дивана и принимая предложенный стакан.
Паркер делает то же самое, качает головой.
Мы все крупные мужчины – выше шести футов двух дюймов, каждый весом не меньше двухсот тридцати фунтов. Спортзал сначала был средством выживания, а потом мы поняли, что он привлекает женщин. Подростки были рады стараться.
Теперь это стало образом жизни.
Выбор был прост: либо мы становимся жалкими жирными ублюдками, либо остаёмся сильными.
Добавьте несколько татуировок – и вот вам мы.
У меня самые тёмные волосы, длиннее на макушке. У Паркера – шоколадно-коричневые. У Трэвиса – такие же, как у меня. Зейн – блондин. А у Киллиана уже пробивается седина, хотя ему ещё нет тридцати двух.
Говорят, это делает его особенным.
И он получает больше, чем мы.
Бред.
Мы могли бы трахаться каждую ночь, если бы захотели. Иногда я так и делаю.
Я сажусь в кресло, закидываю лодыжку на колено.
– Что я делаю? Мщу. Как и планировал. Это была слишком хорошая возможность, чтобы её упускать.
– Похищая невинную женщину? – Трэвис падает на диван, Паркер занимает другое кресло.
Я потягиваю виски, почти стону, когда жидкость скользит по горлу.
– Она не невинна, – говорю наконец.
Паркер вскидывает брови.
– Она влюблена в моего отца. Я уверен. Там что-то есть. То, что она молода и красива, не делает её невинной. Вы оба это знаете.
Я ставлю стакан на стол, опускаю ногу, подаюсь вперёд, сжимая ладони вместе. Игнорирую их недоверчивые взгляды.
– Смотрите, у меня есть план.
– Ну конечно, – Трэвис закатывает глаза.
– Почему ты не в грёбаном Alliance Club? – огрызаюсь я.
– Потому что я, чёрт возьми, владею им и у меня больше денег, чем у Бога. Так что могу делать, что хочу, – фыркает он. – Вот вопрос получше: зачем ты похитил Киру Фокс?
Я откидываюсь назад, вздыхаю.
Паркер указывает на меня своим стаканом.
– Ты знаешь правила, Мэддокс. Мы не причиняем вреда невинным.
– Что, – напоминаю я им, – ещё предстоит определить.
– Да ладно, – протягивает Паркер.
Я чувствую, как дёргаются мышцы моей челюсти. Эти придурки должны меня поддерживать. У всех нас есть чёткая цель – уничтожить мужчин и женщин, которые издевались над нами в детстве.
Я же не убил её, чёрт возьми.