Она живёт в одном из самых дорогих пентхаусов Манхэттена, ради бога. Не может разгуливать по округе, но я кормлю её, одеваю и даже оказываю первую помощь.
Со всеми этими фактами на столе очевидно, что я вполне хороший хозяин.
В любом случае, им нужно выслушать и понять мой план, прежде чем загонять меня в угол.
– Я не похититель… – Начинаю, но их приподнятые брови обрывают меня. – Ладно, я похитил её. Но я собираюсь вернуть её.
Я?
Да, я. А что мне ещё делать?
– Ну, тогда всё в порядке. Мы можем идти, – Паркер встаёт, затем снова падает в кресло и бросает на меня взгляд, словно я идиот. – Это во всех новостях. Ты хочешь сесть в тюрьму?
Если это означало уничтожить моего отца? Может быть.
Но я не сяду в тюрьму, и они оба это знают. В мире, в который мы играем, у нас есть своя система торговли. Люди обмениваются информацией, властью и влиянием.
А если нужны деньги, то у меня есть миллиарды. И я с радостью заплачу.
– Давайте послушаем его план, – говорит Трэвис.
– Это не заседание совета директоров, – ворчу я, снова беря стакан. – У меня есть план, и он разворачивается.
– У него нет плана, – Трэвис бросает взгляд на Паркера. Тот качает головой.
– У меня есть чёртов план! – огрызаюсь я.
– Итак, когда тебя арестуют, ты хочешь, чтобы мы тебя вызволили или вытащили? – спрашивает Трэвис, игнорируя мой тон.
Я не могу сдержаться – смеюсь.
– Вытащить меня? – смех только усиливается. – Чувак, у тебя есть поле для гольфа и секс-клуб. Без обид, но, возможно, тебе стоит оставить вопросы безопасности профессионалам.
Тем, кого я знаю.
– Ладно, мы оставим тебя гнить в тюрьме. Просто знай, что я мог бы поднять вертолёт и спрыгнуть с него, чтобы тебя вытащить.
Похоже, я сгнию в тюрьме с ним в качестве сокамерника.
– Вы оба грёбаные идиоты, – заявляет Паркер. – Мэддокс, ты знаешь, что перешёл черту.
Мы замолкаем.
Я замолкаю.
Но забрать Киру было единственным вариантом. Я вряд ли собирался нападать и влюблять её в себя.
Я не тот, кто может фальшиво улыбаться, даже если от этого зависит моя жизнь.
Мне вообще не нравится, чёрт возьми, улыбаться.
Но если он хочет поговорить о том, кто здесь пересёк границы, у меня есть несколько историй, чтобы напомнить, почему мы идём по жизни бок о бок и поклялись поддерживать друг друга в нашей мести.
Сила в молчании. Месть – это игра терпеливых мужчин. Мы действуем в тени, говорим только правду и никогда не раскрываем своих карт слишком рано.
– Ты имеешь в виду, что Пирс перешёл черту в тот день, когда заставил меня гладить мой одиннадцатилетний член, пока поливал его мороженым? А потом сам положил мне, как будто я был его десертом?
– Блядь… – Трэвис отводит взгляд, сжимая челюсти.
У всех нас есть свои истории.
Но Паркер не двигается с места. Я всегда считал, что у него самые высокие моральные принципы среди нас.
Трудно сказать.
Поэтому я продолжаю:
– Или как он привязал меня к стене и позволил четырём своим друзьям по очереди сосать мне, пока у меня не встал снова?
Это продолжалось часами и врезалось в память.
Пьяные взрослые мужчины, смеющиеся, ласкающие себя и кончающие, их грязные рты на моём молодом теле.
Воспоминание заставляет меня сжать кулаки.
Наконец, взгляд Паркера отрывается от моего.
Я попал в цель.
Я вызвал его собственную рану.
– Ты мог бы найти другой способ, – рычит он.
Он прав.
– Я мог бы, – соглашаюсь я. – Но Пирс не заслуживает того, чтобы его просто лишили богатства после того, что он сделал со мной и многими другими. Он заслуживает позора. Должен быть выставлен на всеобщее обозрение.
Я встаю.
Кира заперта уже почти двадцать четыре часа.
Я хочу проверить её.
— Не тронь её, — предупреждает Паркер.
— Ей не причинят вреда, — обещаю я. — Её репутация, возможно, но это научит её не играть с такими мужчинами, как мы. Может, она найдет себе какого-нибудь славного среднестатистического парня своего возраста и проживет счастливую жизнь.
Что-то в этой идее мне не нравится.
Маленькая петарда, летящая через комнату, чтобы добыть себе импровизированный тюремный осколок, – это не та, которую я представляю живущей в Огайо с двумя с половиной детьми и пекущей торты.
Возможно, именно этого она и хочет.
Мои друзья допивают свои напитки и идут за мной к выходу.
– Приведи её в клуб, – говорит Трэвис.
– Что? Нет. Она… заключённая, – качаю головой.
Он что, не понимает, как работает похищение?
Я понимаю?
– Ты не можешь держать её взаперти, – отвечает он так, будто это моя идея безумна.
– Да, могу, – парирую я. – Она моя заключённая.
Я бросаю взгляд на Паркера в поисках поддержки, что, конечно, глупо в данной ситуации. Но я не понимаю, почему вообще должен это объяснять.
– Пирс вот-вот сойдёт с ума, пока СМИ и общественность будут гадать, куда пропала наследница Фокс. А я тем временем не собираюсь выгуливать её. Она не щенок.
Паркер фыркает против своей воли.
Лифт открывается, и они заходят внутрь.
Паркер нажимает кнопку и встречается со мной взглядом.
– Ну, я видел её фотографии. Она сексуальная малышка. Не трахай её. Это хотя бы минимальное, что ты можешь сделать.
Я сглатываю и притворяюсь равнодушным.
– У меня нет ни интереса, ни намерений в отношении мисс Фокс, – лгу я. – Увидимся в пятницу вечером.
– Он трахнет её, – говорит Трэвис, пока я качаю головой и иду по коридору, чтобы увидеть свою маленькую пленницу.
ГЛАВА 9
КИРА
Сколько может быть эмоций? Всего? Потому что, кажется, я испытала их все – и не раз – за последние сутки.
Страх.
Гнев.
Смущение.
Грусть.
Разочарование.
И хуже всего? Возбуждение.
Никогда в жизни я не думала, что меня похитят. Да, будучи дочерью Дерека Фокса и наследницей Fox & Co., всегда существовал небольшой шанс, но это казалось чем-то из разряда невозможного.
Особенно теперь, когда я взрослая.
Хотя мой похититель, который подозрительно похож на разгневанного Генри Кавилла, похоже, считает иначе. Он точно не Супермен. Скорее его антипод.
Какой злой человек может отнять у кого-то свободу только потому, что она выходит замуж за его отца?
Очевидно, у него серьёзные проблемы с отцом.
Когда он спросил, почему я собираюсь выйти за Пирса, глядя на меня своими тёмными, угрожающими глазами, я даже не собиралась отвечать. Не то чтобы он дал мне шанс. Пусть думает, что хочет. Всё равно это ничего не меняет.
Хотя... мне бы хотелось понять, чего он добивается.
Деньги?
Заплатит ли мой отец? А Пирс?
Интересно, знает ли Пенни, что я пропала. Если бы только она могла связаться со своим кузеном Чэдом… и если бы только у меня была возможность спрятаться у него в Хэмптоне. Последнее, что она сказала, – он уехал кататься на лыжах в Швейцарию.