Чёрт.
Я подхожу к окну и смотрю на горизонт Манхэттена. Я знаю, где мы. Я выросла в этом городе и могу узнать его с закрытыми глазами.
Columbus Circle. Значит, это Billionaire’s Row.
Неудивительно.
Мэддокс явно богат, как и его отец.
И совершенно безумен.
За дверью слышится шум. Весь день было тихо, если не считать домработницы. Но сейчас я различаю голоса. Мужские. Больше двух.
Я замираю, прислушиваясь.
Они знают, что я здесь?
Мэддокс с ними?
– Ой! – я вздрагиваю, когда прижимаю забинтованную руку к дверному косяку.
Голоса смолкают минут через десять, но я остаюсь на месте, потом медленно оседаю на пол, откидываю голову назад и закрываю глаза.
Что мне делать?
Он прав: я не могу разбить окна. Даже если бы могла – я бы просто разбилась насмерть.
В горле встаёт ком.
Я пленница здесь, но на следующей неделе меня ждёт другая тюрьма – брак с мужчиной, к которому я ничего не чувствую. Если, конечно, Мэддокс не отпустит меня раньше.
Единственная надежда – что Пирс знает о своём безумном сыне и уже ищет меня. Или же власти выйдут на след и договорятся о моём освобождении.
Хотя… если бы ему нужны были деньги, он бы уже потребовал выкуп. Значит, дело не в этом. Возможно, у него проблемы? Может, отец вычеркнул его из завещания?
Что, если я предложу ему что-то взамен своей свободы?
Стоит попробовать.
Только в чём его план?
Он собирается убить меня, если не добьётся своего?
Мэддокс не похож на убийцу.
С другой стороны, Тед Банди тоже не выглядел, как маньяк.
Боже, откуда я так много знаю о психопатах? Чёртов Netflix.
Я вздыхаю, но тут в голову закрадывается другая, совершенно безумная мысль.
Я не спала со многими мужчинами, но я знаю, как выглядит желание.
Я могла бы соблазнить его.
Ты серьёзно? У тебя же нулевые навыки соблазнения, идиотка.
Я хмурюсь, глядя в пустую комнату.
Я слышу шаги. Моя голова подскакивает, и в следующую секунду я катапультируюсь по полу, врезаясь в шкаф.
– Что за чёрт? – рычит Мэддокс из дверного проёма, когда я, вскочив на ноги, начинаю держаться за свою руку и потирать плечо.
– Ты что, не стучишь? – огрызаюсь я.
– Ты моя чёртова пленница. Я не собираюсь просить разрешения войти, – он смотрит на меня с выражением бешенства.
Справедливо, наверное.
– Всё равно, – бормочу я и иду к кровати, садясь на край. Это действительно было больно.
– Как твоя рука? – он закрывает дверь и, словно невидимой стеной, заполняет собой комнату. Мне не хватает воздуха. Я пытаюсь найти свой лучший соблазнительный ход, решив, что это мой шанс выбраться отсюда.
Но я оказалась в тупике. У меня нет никаких ходов.
– Больно, – отвечаю я, пытаясь моргнуть, неловко хлопая ресницами. – То же самое с моим плечом, спасибо большое.
Мэддокс прищуривается и, не говоря ни слова, приседает передо мной.
– У тебя рука инфицирована? – его руки аккуратно разворачивают повязку, и я не могу не заметить, как натягивается его чёрная рубашка, обтягивающая мускулистые плечи и руки.
Боже, он чертовски красив.
Я замечаю татуировки, скрывающиеся под его одеждой, и громко сглатываю.
Чёрт. Надеюсь, он думает, что это из-за боли, а не потому, что его присутствие так меня завораживает.
Я не могу оторвать взгляд от его подбородка. Мои пальцы дергаются, и мне хочется коснуться его, но я сдерживаюсь. Может, стоит это сделать? Я не знаю.
Когда я снова поднимаю взгляд, он всё так же наблюдает за мной.
– Что ты делаешь? – его брови нахмурены.
– Ничего, – я почти шепчу. – Ты просто… Очень красивый. – И, не думая, улыбаюсь, стараясь максимально эффектно выпячивать грудь.
– Ты выглядишь как будто у тебя припадок. Прекрати.
– Это грубо, – огрызаюсь я, чуть улыбаясь.
Он встает, разворачивается и машет рукой.
– Что бы это ни было, забудь. Я не сексуально неудовлетворённый мужик, который поддастся на твои… назовём их чарами, если быть добрым.
Сволочь.
Я разиняю рот, но он уже вышел из комнаты, хлопнув дверью.
– Добрый?! – кричу я ему вслед. – Спорим, ты даже не знаешь, как быть добрым!
Знаю, что это напрасно, но, черт возьми, мне стало легче, когда я выговорилась.
Я не могу не согласиться с ним. Я никогда в жизни не флиртовала с мужчинами. И если бы я не сидела, то точно бы упала.
Фу.
Мой план явно требует корректировки. Но я не сдамся.
Он не сексуально неудовлетворённый мужчина. Значит, у него есть девушка или, возможно, он часто встречается с кем-то. Или, что более вероятно, он спит с несколькими женщинами. Ещё одна причина, почему я не хочу поощрять его прикосновения.
Но, черт, я всё равно хочу, чтобы он это сделал.
Я опускаю взгляд на себя и замечаю черные спортивные штаны и свитер, которые на мне. Эти вещи мне предоставил Мэддокс.
Зачем мне переодеваться?
Игнорируя боль, я встаю и открываю шкаф. Он явно не пожалел денег, покупая для меня одежду. Меня пугает мысль о том, как долго, по его мнению, я буду здесь.
Назовём это чарами.
Чёрт возьми. Я не откажусь от своей стратегии соблазнения. Это единственное, что у меня есть, и я всё ещё надеюсь, что это может сработать. Может быть.
Отодвинув несколько вешалок, я нахожу красивое зелёное платье с глубоким вырезом.
Это подойдёт.
Я быстро принимаю душ, наношу немного макияжа и делаю лёгкие дымчатые глаза. Едва заметно, но достаточно, чтобы привлечь его внимание.
Потом надеваю черные шелковые трусики и бюстгальтер — всё в точности по размеру, что меня слегка пугает, и надеваю платье.
Я застёгиваю молнию, и в этот момент дверь открывается. Наши взгляды встречаются в зеркале, и я почти ухмыляюсь, видя его сердитое выражение. Я знаю, что что-то его раздражает. Возможно, теперь, когда я нарядилась, он не так уж и невосприимчив ко мне.
Чего он обо мне не знает, так это того, что я уже пережила жизнь, когда меня контролировали.
Я не принцесса, как он думает.
Я также знаю, что я красивая женщина. Я могу быть не слишком уверенной и соблазнительной, но я могу учиться. Если это значит спасти мою жизнь и освободиться, я разберусь с этим.
Я поворачиваюсь, встаю в черные туфли Prada, провожу руками по платью и иду к Мэддоксу, останавливаясь у его груди.
— Что на ужин?
Глубокий рык в его груди дает мне первый проблеск надежды.
ГЛАВА 10
МЭДДОКС
Кира пытается меня трахнуть. У неё ничего не получится.
Я вижу её слабый план насквозь.
Да, я нахожу её привлекательной и хотел бы трахнуть её до бесчувствия. Да, я слишком много смотрю на неё в камеру. Но нет, я не позволю маленькой заключенной соблазнить меня отпустить её.