– Понятно. Она согласилась на это? – уточняет он.
– Да, – твердо отвечаю я.
Коннор делает несколько пометок в своем планшете, затем смотрит на присутствующих.
– Моя команда прибудет через двадцать минут для проведения экспертизы. Я знаю, что полиция уже занималась этим, но мы проведем собственное расследование.
Его внимание сосредотачивается на Дереке и Салли.
– Хочу отметить: Кира – взрослая женщина, а не пропавший ребенок.
Я приподнимаю бровь. Коннор это замечает.
Конечно, черт возьми, замечает.
– Поэтому, – продолжает он, – если мы найдем ее, и она не захочет возвращаться домой, мы будем уважать ее решение.
Салли всхлипывает и утыкается лицом в плечо Дерека.
Он смотрит на меня.
Боже, какая же это чертовщина.
– Она моя невеста. Я имею право знать, где она, – требую я.
– Нет, – спокойно отвечает Коннор. – Не имеешь.
Я резко встаю, и из моего рта срывается поток оскорблений.
– Тебя наняли для работы, Барретт! Я хочу знать, где она! Я хочу, чтобы она вернулась домой и была в церкви вовремя!
– Пирс, успокойся, черт возьми, – рычит Дерек.
Коннор наблюдает за ним с непроницаемым выражением лица, словно орел, выжидающий момент для атаки.
Он даже не вздрагивает, когда я поднимаюсь.
А я все еще приличного размера парень для своего возраста.
– Я не успокоюсь. Кира выходит за меня замуж, – шиплю я и предупреждаю Дерека: – Ты понимаешь, что поставлено на карту?
Он замолкает.
Салли смотрит то на меня, то на него.
– Что поставлено на карту, Пирс? – Коннор опускает ногу на пол и подается вперед. Его глаза-бусинки вгрызаются в меня.
Черт его дери.
– Это деловая сделка. Мы договорились об этом давно, – вмешивается Дерек, и даже в его голосе слышится неуверенность.
Я холодно смотрю на морпеха, затем снова опускаюсь в кресло.
– Кира – наша дочь. А что, если она ранена? Неужели никто из вас не допускает, что дело может быть вовсе не в замужестве? – резко бросает Салли.
Мы все замолкаем.
Нет, никто из нас так не думает.
– С момента ее исчезновения не было никаких запросов на выкуп, так что этот вариант маловероятен, миссис Фокс, – спокойно заключает Коннор.
Пока Салли плакала, мы все оценивали ситуацию.
Я не был уверен, что Барретт собирается сказать нам признаться в нашей сделке или сдаться.
Но он не сделал ни того, ни другого.
— Я чувствую себя такой безответственной, – Салли снова зарыдала. — Ее платье пришло сегодня. Мы можем передать ей, что ей не обязательно выходить за него замуж.
— Нет, — твердо говорим мы с Дереком.
– Ну, она не вернется домой! – Салли резко вскакивает на ноги. – Извините, мистер Барретт, но я больше не могу это слушать. Пойду позвоню еще паре ее друзей.
Коннор кивает, провожая ее взглядом, затем спокойно складывает пальцы в замок.
– Итак. Кто хочет рассказать мне, что здесь на самом деле происходит?
– Это выходит за рамки твоего задания, – мрачно бросаю я.
Коннор долго и напряженно смотрит на меня, затем без лишних слов поднимается и уходит.
Я остаюсь сидеть, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.
Что-то в этой ситуации не так.
Кира всегда была похожа на мышь – пугливая, тихая. Конечно, побег мог бы вписаться в ее образ, но не вот так. Не так продуманно.
Я не могу избавиться от ощущения, что меня пытаются обмануть.
Это точно не Дерек. Он слишком напуган и прекрасно знает, какие могут быть последствия.
Я делаю очередную затяжку сигареты, позволяя дыму медленно рассеиваться в воздухе.
И вдруг меня накрывает догадка.
От нее мои брови едва не подпрыгивают к потолку.
Ни за что. Ни за что на свете.
ГЛАВА
14
МЭДДОКС
Блядь. Это был не мой чёртов план.
Я лежу на кровати в одной из моих гостевых комнат с невероятно сексуальной и восхитительной женщиной в объятиях. Женщиной, которую я похитил. Той, которую я трахнул в дюйме от наших жизней и не жалею об этом.
В основном.
Господи. Я ужасен в этом.
Трэвис и Паркер бы смеялись до упаду, если бы увидели меня прямо сейчас. И другие, которым, как я предполагаю, они рассказали, как сплетницы, которыми они и являются.
Киллиан, скорее всего, дал бы мне пять. У него бы не было проблем с этим, я почти уверен.
Зейн? С ним никогда не знаешь.
Несмотря на то, что мы все полны мести, мы уважаем женщин и невинных. Что, да, звучит немного иронично, учитывая, что я похитил Киру, но я никогда не собирался причинять ей вред.
Мой член, судя по всему.
Но не я.
Дело в том, что она должна была оставаться в этой комнате и быть хорошей маленькой пленницей, пока я не разберусь с отцом. Очевидно, этот план вылетел в дверь в тот момент, когда я увидел, как она ублажает себя у окна на камеру.
Какой у меня был выбор?
Я – мужчина с горячей кровью, я вряд ли мог игнорировать её или тот факт, что мой член рвался наружу из моих штанов.
Боже, видение того, как она трахает свою сладкую киску, снова пробуждает мой больной член. Для справки, никто не может видеть внутри моего пентхауса, но я хотел увидеть реакцию Киры.
Она отреагировала нормально – истекая возбуждением, нуждаясь в моём члене.
Мне не жаль. Ни капельки.
Господи, то, как она обхватила губами мой член, было похоже на лучший мокрый сон, который я когда-либо видел.
Кира беспокойно двигается, прижимая пальцы к моей груди, где лежит её рука. Я кладу свою на неё, чтобы успокоить её, и она так и делает.
Такая доверчивая.
Глупая маленькая пленница.
Я худший в мире похититель. Я могу также купить ей машину и дать ей грёбаную кредитную карту.
Я тихо ругаюсь.
– Мэддокс? – её голос хриплый в тусклом утреннем свете.
– М.
Мой голос глубокий и такой же хриплый, поэтому я прочищаю горло.
Мне следовало бы выскользнуть, но я крепко спал несколько часов после того, как кончил в третий или четвёртый раз. Я не мог насытиться её телом, этими сверкающими голубыми глазами и её сладкими соками.
Она – маленькая соблазнительница.
Я провожу рукой по лбу, а затем по волосам, вздыхая. Я не знаю, что ей сказать.
Это шаг на серьёзно ебанутую территорию.
Я провёл часы внутри её тела, её рот облизывал и кусал каждую интимную часть меня.
Я не могу просто запереть её в этой комнате и трахать, когда захочу.
Соблазнительно.
Очень соблазнительно.
Мне нужно принять решение о том, как нам двигаться дальше.
Я также не могу просто отправить её домой. Возможно, я сейчас в ярости, но я не идиот. Кира вызовет полицию, и меня арестуют.
Хуже – немного – Пирс восстановит свою репутацию и, вероятно, улучшит её, сообщив, что его отчуждённый и безумный сын похитил его невесту.