К чёрту это.
Прежде чем я успеваю решить, как действовать, Кира приподнимается на локте и смотрит мне прямо в глаза.
– Что сделал с тобой твой отец?
Чёрт возьми.
Она каждый раз целится прямо в яремную вену.
– Поверь мне, ты не хочешь знать.
Я смотрю в окно, заставляя себя сосредоточиться, чтобы оставаться здесь и сейчас. Я не хочу думать о том, что этот монстр сделал со мной в детстве в постели с Кирой.
Никогда…
Моё тело становится каменным, когда я замираю, ошеломлённый тем, куда направился этот образ мыслей.
Когда-либо?
В смысле, на-всегда-навсегда.
Господи Иисусе.
Я погружаю свой член в неё один раз – ладно, четыре или пять раз – и внезапно я провожу с ней всю свою жизнь?
Может, мне нужно пойти к психотерапевту?
Этот корабль уплыл.
– Я согласна, Мэддокс. Помоги мне понять.
Она проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, и я закрываю глаза.
Её прикосновение.
Это как тёплый бриз в летний день, посылающий лучи радости в мою тьму.
Это чуждо, и я хочу приветствовать это.
Но не могу.
Я поворачиваюсь к Кире и хватаю её за руку. Её рот открывается, но она не вздрагивает. Она должна бояться меня, даже если это последнее, чего я хочу.
– Нет. Скажи мне, что тебя заставляют выходить за него замуж, – приказываю я.
Мне нужно услышать, как она это говорит. Мне нужно знать, что это не то, чего она хотела или просила. Что это её худший кошмар, и Пирс вызывает у неё тошноту, когда он рядом.
Что он никогда не прикасался к ней.
Никогда не пробовал её на вкус.
Никогда не касался её губ и не смотрел в голубую бездну, когда его член скользит в её уютном канале.
Вместо ответа она сжимает губы, и ярость начинает кипеть глубоко внутри меня.
Я собираюсь убить его, чёрт возьми.
– Кира, – рычу я, когда моя рука сжимает её бедро. Я сажусь, переворачивая её так, чтобы она оказалась подо мной.
– Мэддокс. Не надо, – мягко предупреждает она. – Ты знаешь, что должен вернуть меня ему.
НЕТ!
– Мне не нужно делать вообще ни хрена. Со мной ты в большей безопасности. Он грёбаный монстр. Не смей лгать и говорить, что любишь его после того, как я поглотил каждый дюйм твоего тела прошлой ночью.
Она втягивает воздух.
Я хватаю её за волосы.
– Скажи мне правду.
Она одновременно вздрагивает от боли и приподнимает своё тело, чтобы встретиться с моим.
Я стону и ругаюсь одновременно.
– Если ты снова хочешь мой член, маленькая пленница, тебе нужно начать говорить.
– Это ничего не изменит. Пожалуйста, Мэддокс.
– Вот тут ты ошибаешься. Это меняет всё. Теперь скажи это. Ты любишь моего отца?
Её голубые глаза мечутся по моему лицу, затем смыкаются с моими.
– Да.
КИРА
Мэддокс рёвёт, когда я отвечаю, и слетает с меня, резко вставая с кровати. Я натягиваю одеяло, прижимая его к груди, пока сажусь.
– Врунья! – рычит он, натягивая на себя одежду.
– Я… это правда, – шепчу я.
Мне нужно, чтобы Мэддокс поверил мне, даже если это самая большая ложь, которую я когда-либо говорила. Я не могу оставаться здесь с ним. Он держит меня в плену. И судя по тому, как он себя ведёт, я думаю, что он немного сумасшедший.
Подожди – он похититель. Он совершенно сумасшедший.
Но то, как он трогал меня, держал меня, трахал прошлой ночью… Это была самая сексуальная ночь в моей жизни. Его сила, его мужественность, его прекрасное татуированное тело взывают ко мне.
Я жажду его так, как никогда не испытывала к другому мужчине.
То, как его большие руки с лёгкостью управляют мной, как его язык дразнит и доставляет мне удовольствие… И эти серебристые глаза, от которых в моём животе порхают бабочки.
Но мне нужно быть свободной.
Хотя… Если бы я могла остаться здесь запертой на несколько дней с этим мужчиной – не пока он кричит на меня – я бы, наверное, так и сделала.
Потому что то, что мне придётся вернуться домой, – это кошмар.
Но сегодня утром происходит что-то ещё.
То, как он держал меня всю ночь, пока мы спали.
Круги, которые его пальцы рисовали на моём теле, когда он укладывал меня спать.
То, как он держал моё лицо и смотрел мне в душу, когда мой последний оргазм достиг пика.
– Вот так, детка, кончай. Почувствуй, как я заполняю и владею каждым дюймом тебя.
– Мэддокс, – выдохнула я.
– Никто, кроме нас, Кира.
– Никто, – закричала я, когда моё тело содрогалось, и он толкался в меня так сильно, что кровать раскачивалась под нами.
Его рука ладонью ударилась о стену, и наши рты ухмыльнулись друг другу.
– Я тебя понял, – ухмыльнулся он.
– Я знаю, что ты это делаешь, – прошептала я, обхватывая его шею руками.
Впервые в жизни я чувствовала, что нахожусь в безопасном месте.
Где я и должна быть.
С моим похитителем.
Он поворачивается ко мне, теперь уже одетый, и смотрит сверху вниз. Неужели он не понимает, какой он огромный? Да, его тело словно высечено богами, с мускулами и россыпью соблазнительных татуировок, но он устрашающий. Особенно, когда его гнев направлен прямо на меня.
– Если ты любишь моего отца, то, Кира Фокс, это делает тебя изменщицей и шлюхой! – выплёвывает Мэддокс, крадётся к двери, затем резко останавливается и оборачивается.
Я моргаю, осознавая, какие мерзкие слова только что сорвались с его губ.
Он обижен?
Этот человек такой запутанный.
Его отец, очевидно, причинил ему боль в детстве, и, зная Пирса Стерлинга, я не удивлена. Мне бы хотелось, чтобы Мэддокс просто поговорил со мной. Не то чтобы я могла что-то сделать, но он должен понять, что похищение – это уголовное преступление. Рано или поздно кто-нибудь меня найдёт.
Как бы странно это ни звучало, и, возможно, это просто гормоны, бушующие в моём теле, но я не хочу, чтобы он оказался за решёткой.
Или я просто проецирую.
Очевидно, что я жажду свободы.
Мне нужно вернуться домой. Принять своё будущее. Выйти замуж за Пирса.
– Ты должен отпустить меня, – произношу я, подтягивая колени к груди и опуская на них лоб.
Он не отвечает.
Я поднимаю взгляд и ловлю эмоции в его глазах – прямо перед тем, как он быстро их смаргивает.
О боже.
Это была не только я.
Мэддокс тоже чувствовал что-то прошлой ночью. Больше, чем просто секс. Больше, чем просто удовольствие.
Связь между глубинными частями нас, которые никогда не должны были выйти наружу.
Но они вышли.
Мы трахались. Мы смеялись. Мы кричали.
Связь, которой у меня не было ни с кем другим.
И в ту миллисекунду, прежде чем он заставил себя её стереть, я чёртовски хорошо это увидела.
– Мэддокс… – шепчу я, протягивая руку.
Но он лишь хмыкает, затем с силой захлопывает за собой дверь.
Я откидываю голову назад к изголовью кровати.