Я почти смеюсь.
Почти.
Но когда Пирс выкрикивает требования, наши взгляды встречаются впервые за пятнадцать лет.
Внутри меня взрывается бомба.
Ненависть, что пульсирует во мне, вытекает из каждой поры кожи. Она больше, чем способен выдержать человек за одну жизнь. Теперь я – не просто Мэддокс. Я больше него. Достаточно сильный, чтобы одолеть, сломать, задушить его, пока он не сделает последний, рваный вдох.
Но рука Киры на моей щеке вырывает меня из этого момента. Я опускаю взгляд на неё.
– Пожалуйста, вытащи меня отсюда.
И тогда я понимаю – что-то не так.
В её голосе есть то, чего раньше не было. Что-то большее, чем просто нежелание выходить замуж за Пирса.
Страх.
Боль.
Я узнаю её тоску в дрожащих нотах, и мой взгляд снова устремляется на него.
– Что ты сделал? – я скольжу Киру вниз по своему телу, а сам приближаюсь к нему.
Пирс ухмыляется.
Этот грёбаный ублюдок.
– Мэддокс, пожалуйста, – умоляет Кира.
– Мэддокс, – предупреждающе произносит Паркер, вставая между нами.
Каждая клеточка моего тела требует, чтобы я вытащил пистолет и всадил пулю прямо в его мёртвое сердце.
– Ты хочешь сесть в тюрьму? – Паркер хватает меня за запястье. – Забирай свою девчонку и пошли.
– Что он с тобой сделал? – хриплю я, чувствуя, как ладони Киры ложатся мне на грудь.
– Не здесь, – она ныряет под мою руку, и я замечаю, как её плечи мелко дрожат.
Мак подходит ближе.
– Вам нужно уходить.
– Заберёшь мою дочь, и я позвоню своему адвокату, – угрожает Дерек.
– Я взрослая женщина, папа, – Кира наклоняется ко мне. – Я тебе не принадлежу. Я не выйду замуж за Пирса.
Вот чёрт возьми.
Гордость взрывается внутри, смягчая желание убить Пирса. Только острые углы. Не полностью.
– Дорогая, давай поговорим об этом…
– Мама, – Кира качает головой. – Не надо.
– Пошли, детка, – я киваю Маку и веду её из церкви.
Это станет вирусным. Мне плевать.
Я женюсь на этой женщине, так что мир рано или поздно всё решит.
Прежде чем мы покинем церковь, а Трэвис, Паркер, Зейн и Киллиан последуют за нами, я поворачиваюсь.
– Попытаетесь предпринять какие-либо действия против меня, Киры или любого из этих мужчин – я раскрою правду. Всю правду, – мрачно рычу, переводя взгляд с Дерека на Пирса.
Дерек бледнеет, а мои губы растягиваются в тёмную улыбку.
Я так и думал.
Кусок дерьма.
Мой отец, всё ещё опирающийся на больную ногу, смотрит на меня с той же сдержанностью, что и в детстве.
Это ещё не конец. Я знаю.
Но сейчас не время.
Я смотрю на Киру, срываю с неё вуаль и протягиваю руку Киллиану.
Он без слов передаёт мне нож.
– Мэддокс! Что ты…
Я разрезаю юбку выше колена.
Я не хочу, чтобы она носила это платье.
Не хочу видеть её в наряде, в котором она собиралась выйти замуж за моего отца.
– Пойдём, милая, – я подхватываю её на руки, но прежде чем выйти за порог, снова поворачиваюсь.
– Кира никогда не была твоей, – мой голос гремит по часовне. – Она – единственное, чего я не позволю тебе у меня отнять.
– Посмотрим, – отвечает Пирс, ухмыляясь. – Посмотрим.
Паркер захлопывает двери, и мы спускаемся по ступенькам к ожидающему лимузину.
– Видишь, нам нужен был нож, – замечает Киллиан.
– Иди нафиг. Твоё членство в клубе аннулировано, – Трэвис показывает ему средний палец.
– Чушь. Все дамы будут жаловаться, – Киллиан хватает себя за промежность, а я качаю головой.
– Не обращай на них внимания, – я обхватываю лицо Киры, которая сидит у меня на коленях, прижимаясь ко мне.
– Ты пришёл за мной, – шепчет она мне на ухо.
– Всегда.
Я целую её в лоб, а сам смотрю в окно, гадая, что, чёрт возьми, с ней случилось.
Она уже не та женщина, которую я держал в своих руках всего несколько дней назад.
И за это будут последствия.
ГЛАВА 28
МЭДДОКС
— Я просто хочу спать.
Кира переворачивается на другой бок, сворачиваясь в клубок.
Прошло три дня.
В первую ночь, когда я привёл её домой, она попыталась вернуться в гостевую спальню – свою камеру. Я не позволил. Прижал её к своей груди, схватил за лицо.
– Кира, ты больше не моя пленница.
– Я знаю, я просто... я просто хочу вернуться к тому, как было.
Чёрт возьми.
– Что он с тобой сделал? – потребовал я.
Она замолчала, и я понял, что не хочет говорить. Но я знал. В глубине души я знал.
Наконец, она позволила мне отвести её в мою спальню и снять с неё остатки платья. Мы вместе зашли в душ, где я вымыл каждый дюйм её тела.
За исключением между ног.
Проклятый ублюдок.
– Тебе нужно есть, милая, – говорю сейчас, садясь на кровать и кладя руку ей на бедро.
– Я не могу, – шепчет Кира. – Я чувствую себя больной. Мне жаль.
Мои глаза беспомощно бегают по комнате. Я думал, что ей может понадобиться ночь или две, но она не открывается. И я, как никто другой, знаю, что после... после – не приходишь в себя так быстро.
Я люблю эту женщину, но если она несчастна здесь, мне нужно сделать то, что правильно для неё.
Поэтому я задаю один вопрос, который меньше всего хочу задать.
– Ты хочешь вернуться домой?
Тишина.
Вместо ответа Кира переворачивается на спину и закрывает глаза рукой. Когда она наконец смотрит на меня, я едва могу разобрать её эмоции. Как будто она полностью отключилась.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
Чёрт возьми.
– Нет. Чёрт возьми, нет, – выдыхаю я. – Я хочу помочь тебе. Я хочу... Чёрт. Я знаю, тебе нужно время, но это убивает меня, Кира.
Слёзы текут по её щекам, и я тут же сажу её на колени, прижимая к себе.
Я понятия не имею, что мне делать. Если она не хочет говорить, всё, что я могу – любить её и быть терпеливым. А в этом я полный отстой. Но даже если это займёт полжизни, я сделаю это.
Что бы она ни захотела.
– Я не могу сказать, Мэддокс, – всхлипывает она. – Ты будешь... ненавидеть меня. Испытывать отвращение. Я не могу, Мэддокс.
Я замираю.
Она думает, что я буду испытывать отвращение?
Впервые в жизни я чувствую, как меня пронзает настоящая боль, а глаза жжёт от слёз.
– О, чёрт, детка, – выдыхаю я, отстраняясь, чтобы заглянуть ей в глаза. – Никогда. Обещаю.
И именно тогда я понимаю, что пришло время рассказать свою историю.
ГЛАВА 29
КИРА
— Ничто в этом мире не может заставить меня не хотеть тебя, — говорит Мэддокс, и я качаю головой.
Он не знает.
Если бы оскорблений было недостаточно, когда он узнает, что это сделал человек, которого он ненавидит больше всего на свете, он передумает. Он не захочет секундантов своего отца, даже если он не проникал в меня.
Я не знаю, смогу ли я это выдержать.