– Давно пора было мне прикоснуться к тебе, – рычит Пирс. – Я дал тебе эти последние несколько недель, но знай, Кира, в нашу первую брачную ночь я буду глубоко внутри твоей девственной киски.
Что?!
– И тебе это понравится, – добавляет он, нажимая рукой мне между ног.
Я дрожу, едва сдерживаясь, чтобы не сказать ему, насколько он ошибается. Мне это не понравится. И я не девственница.
– Скажи мне, Кира, ты будешь сосать мой член и глотать мою сперму?
Никогда.
Я отворачиваюсь.
– Пожалуйста, мистер Стерлинг…
– Ты будешь называть меня Пирсом. Я твой жених, скоро стану твоим мужем.
До свадьбы осталась неделя.
Неделя до кошмара.
Я больше не могу сдерживаться.
– Чего ты от меня ждёшь? У нас нет ничего общего! Ты на десятки лет старше! Как это вообще должно работать?!
Я пытаюсь вырваться, но он держит меня крепко. Затем смеётся и засовывает язык мне в ухо.
Меня передёргивает.
– Всё будет так, как я захочу, – его голос звучит угрожающе. – Ты будешь ходить со мной на мероприятия, показывать миру, что ты счастливая, послушная жена, и позволишь мне трахать тебя, когда я захочу.
Моё сердце замирает.
Это даже хуже, чем я думала.
Пирс не видит во мне человека.
Для него, как и для моих родителей, я – удобный инструмент, его собственность, его игрушка.
– Ты не можешь заставить меня. У меня есть права, – я смотрю ему в глаза, но он лишь ухмыляется.
В следующую секунду он хватает меня за подбородок и прижимает губы к моим.
Я зажмуриваюсь, но не сопротивляюсь. Я знаю, что сопротивление сделает только хуже.
– Продолжай в том же духе, – его голос полон затаённой угрозы. – И, возможно, я потребую, чтобы ты родила мне детей.
Моё дыхание сбивается.
У него уже есть дети?
Когда я широко раскрываю глаза, он довольно улыбается, медленно проводит пальцами по моей груди.
Ласкает мой покрытый тканью сосок, пока он не твердеет.
– Видишь? Твоё тело уже реагирует на меня, – ухмыляется он. – Тебе понравится наш секс. Хочешь ты этого или нет.
Господи, пожалуйста, избавь меня от этой пытки.
Слёзы наворачиваются на глаза, но Пирс только усмехается и уходит.
Когда я остаюсь одна, я издаю короткий гортанный звук, падая обратно в кресло. Я не могу выйти замуж за этого мужчину, которого навязывают мне мои родители. Думаю, я лучше умру.
Я и не подозреваю, что скоро встречу его сына.
ГЛАВА 3
МЭДДОКС
Я вытираю рот салфеткой и откидываюсь на спинку кресла.
— Ну что, проигнорируем слона в комнате или сразу перейдём к чёртовой теме?
Я знаю, что они умирают от желания поднять этот вопрос. Так почему же никто до сих пор не заговорил?
Киллиан лениво приподнимает бровь, разрезая бекон на своей тарелке. Даже не смотрит на меня.
Паркер делает глоток кофе, его взгляд остаётся бесстрастным. Отличный игрок в покер. Не такой хороший, как я, но всё же.
Зейн и Трэвис хмурятся, но молчат.
Не понимаю, зачем они ходят вокруг да около. Да, это не первая полоса The New York Times, но я уверен, что все они видели объявление о предстоящей свадьбе моего отца с Кирой Фокс.
— Итак, Пирс женится. На девушке, которая вдвое моложе его. Мы удивлены? — Киллиан спокойно проглатывает бекон, и я знаю, что он прав.
Я поднимаю чашку, допиваю кофе, не сводя с него глаз.
— Нет.
— Так что, слона нет, — подытоживает Паркер, выключая телефон, когда тот начинает жужжать. — Ты ненавидишь этого ублюдка. Очевидно, эта женщина — просто трофейная невеста для его кризиса среднего возраста. Богатые мужчины его возраста, у которых уже есть два Lamborghini и десяток Rolex, поступают именно так. Ему нужна новая игрушка, чтобы хвастаться.
Я едва сдерживаю усмешку.
Я всегда думал, что отец женится снова. Только не на ком-то вроде неё. Скорее на женщине постарше. Но он так и не женился.
Наверное, потому что ему нравилось играть с маленькими мальчиками.
Мысль колет, как лезвие.
— Когда мы должны купить свой первый Lambo? — ухмыляется Киллиан, откусывая тост.
Он мог бы позволить себе десять. Чисто для протокола.
— Почему именно девушка Фокс? Есть идеи? — спрашивает Трэвис.
Я качаю головой и ставлю кружку на стол с лёгким стуком.
Мой взгляд скользит по Dune — ресторану, который принадлежит Киллиану. Это один из семи его мишленовских заведений, разбросанных по США.
Мы встречаемся в Dune Manhattan каждую среду утром. За все годы существования ресторана я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз кто-либо из нас пропустил завтрак.
Наш бойцовский клуб стал куда более изысканным.
В основном мы обсуждаем бизнес, женщин и шутим, как идиоты, которыми являемся на самом деле. Но все мы понимаем, что за этим скрывается нечто большее.
Поддержка.
Наша дружба — единственная прочная основа в жизни, потому что семьи у нас нет. Точнее, они есть, но мы отчуждены от них. Из-за того, что они сделали с нами.
Мы — настоящие братья. Нас связывает обещание не позволять мерзкому миру, в котором мы выросли, определять, кем мы станем.
Или кем мы являемся каждый день.
Каждый день мы поддерживаем друг друга, мотивируем друг друга на величие…
И однажды — на сладкое обещание мести.
Очевидно, они не понимают, что мой день настал.
— Не хочу показаться грубым, но ты её видел? Она чертовски горячая, — Зейн достаёт телефон.
В груди вспыхивает раздражение.
Я сдерживаюсь, напрягаюсь, моргаю медленно, чтобы не выдать себя.
Что, чёрт возьми, это было?
Да, Кира красива — это факт.
Но она ничего для меня не значит.
Я её не знаю.
Никогда не встречал. Никогда не видел вживую.
На самом деле, даже не был уверен, что у Дерека Фокса есть дочь. И мне было плевать.
Теперь знаю.
Теперь она важна.
Не то чтобы Кира знала об этом.
Пока что.
За эти годы было несколько возможностей уничтожить Пирса. У любой компании есть уязвимые моменты.
Но я стратег. Терпеливый.
Будто всегда знал, что появится что-то лучшее.
Я не идиот.
Я понимаю, что Кира не любовь всей жизни Пирса. Он, скорее всего, даже не знает её толком.
Ну, если только между ними нет этой долбаной химии из-за разницы в возрасте.
Она не гонится за деньгами.
Как наследница Fox & Co., у неё есть трастовый фонд, который покроет все Chanel и Louboutin, которые только сможет пожелать её маленькое сердечко.
А она действительно маленькая.
Брюнетка второго размера с ледяными голубыми глазами на фото в сети выглядит почти ребёнком.
Я хмурюсь, представляя её рядом с моим отцом.
Если это не проклятый брак, заключённый на небесах, то Киру ждёт жёсткое пробуждение после свадьбы.