– Прикоснись ко мне, черт возьми. Как следует, – я наклоняюсь к ней, чувствуя, как её взгляд становится более жестким.
– Я не хочу причинить тебе боль, – прошептал я, мой голос был низким и хриплым.
– Если ты этого не сделаешь, я найду кого-нибудь другого, кто это сделает, – толкнула она меня в грудь, не в силах сдержать свой вызов.
И тогда что-то во мне взорвалось. Я схватил её и вернул на кровать.
– Никто, и я имею в виду, ни один чертов человек, не тронет тебя. Ты моя! – мои слова были как приговор.
– Тогда докажи это. Трахни меня, – она не могла остановиться.
Она простонала, когда взял её соски зубами, и я чувствовал, как её страсть захлестывает меня. Мой взгляд был затуманен, а её руки сжались вокруг меня.
Мой рот обрушился на её киску, и я сосал её с такой силой, что я мог бы подумать, что я отчаянно умираю от жажды, как будто нуждаюсь в воде.
Я не остановился. Я чувствовал, как ее руки сжимаются сильнее, когда я проникал в нее.
– Моя киска, – я застонал, мое дыхание прерывистое.
– Да, – она выгнулась под моими руками, почти теряя сознание от удовольствия.
– Только мой член идет сюда. Мой рот, – и мои слова проникли в самую глубину ее души.
– О боже, да, – она не могла больше сдерживаться.
Я трахал ее, сосал, пока не довел до оргазма, а затем, разжав ее ноги, я врываюсь в нее, ее тело сжимается, и я полностью захватываю ее.
Она обвила мою шею, и мои слова были ее ответом.
– Владей мной, – она умоляла.
– Ты моя, – я обещал ей, и я знал, что это не просто слова.
– Навсегда, – ее пальцы вцепились в мои короткие волосы, но я понятия не имел, на что мы подписались. Моя тьма была намного глубже ее.
Но я знал одно. Я защищу ее от этой тьмы. Я покажу ей свет.
Именно поэтому, я понимал, что прежде чем она официально станет моей, я должен был оставить своё прошлое позади. Чтобы закончить этот цикл. Не только ради себя, но и ради всех невинных, которых уничтожил Пирс.
Вот почему я стою здесь, смотрю в окно его дома и жду. Осталось совсем немного.
Прошло несколько минут, и я увидел вспышку. Без звука — старые добрые глушители — но я заметил момент, когда пистолет был выстрелен.
И его жизни больше не стало.
Мой телефон запищал через минуту, но я уже знал. Без визуальных доказательств я почувствовал, что что-то изменилось внутри меня. Моменты, когда его душа погасла.
Свобода.
По иронии судьбы, Кира подарила мне её раньше, но теперь, зная, что он умер, и больше не может причинить никому боль, я чувствовал чертовски потрясающее облегчение.
Убить его никогда не казалось мне чем-то, что я мог бы сделать. Как будто это уничтожит меня. Но когда он причинил мне боль? Да, не было сомнений.
Теперь настала моя очередь подарить мне жизнь, которую я заслуживаю.
Я иду к своей машине, сажусь в неё.
– Всё в порядке, босс? – спрашивает Митч, заметив, что я сел в машину.
– Да. Всё идеально. Поехали домой, – я улыбаюсь, отправляя Кире сообщение.
КИРА
Я смотрю в зеркало и снова перевожу взгляд на сообщение от Мэддокса.
Черт.
Что мне делать?
Я понятия не имею, как ему это сказать. Не понимаю, как он отреагирует. Всё происходит так быстро.
Прошло всего несколько недель с того момента, как я встретила его.
Поправка. Он меня похитил.
И, как я думаю, это может закончиться чем-то незначительным, и мы расстанемся.
Но сейчас не время для этого.
– Эй, – Мэддокс появляется в дверном проеме, срывая с себя черное пальто.
Я сглатываю, пытаясь подавить ту похоть, которая всегда во мне, когда он рядом. Это как постоянный кайф, который никогда не насытится.
Он вешает пальто на крючок в гардеробной и входит в ванную. Берет мое лицо в свои руки и целует меня так, будто я — самое ценное, что у него есть.
Я очень надеюсь, что так оно и есть.
– Что случилось? – спрашивает он, почувствовав моё напряжение. – Твоя мама снова звонила?
Она звонила каждый день в течение недели, и вчера я наконец ответила, сказав, что мне нужно время, и что я приеду на следующей неделе, чтобы забрать свои вещи. Что я теперь живу с Мэддоксом.
Мне нужно будет найти работу. Мне нужно понять, кто я и чего хочу с этой новообретенной свободой. Мэддокс сказал, что я могу не торопиться, что у меня вся жизнь впереди. Он так уверен, что мы будем вместе. Ну, может быть, прямо сейчас.
– Нет, я... – начинаю, но замолкаю, когда замечаю, как его взгляд останавливается на маленькой пластиковой палочке. Его глаза мгновенно встречаются с моими.
Я киваю, молча подтверждая.
– Что это? – спрашивает он, отпуская меня и тянувшись за палочкой.
– Что-то, на что я помочилась, так что тебе, возможно, захочется помыть руки, – отвечаю я, чувствуя, как неловкость проникает в меня.
Его серебристые глаза пронизывают меня, и я ощущаю всю интенсивность его взгляда.
– Сегодня утром я целовал твою киску. Разве я выгляжу так, будто мне не всё равно? – его слова звучат так уверенно, что я почти теряю дыхание.
Я смеюсь, но смех выходит шатким.
– Кира, – его голос теперь строгий и требовательный.
Я делаю шаг вперед, наступаю ему на грудь, и он с яростью бросает палочку в раковину. В следующую секунду он притягивает меня к себе, сжимая мой подбородок.
– Мы беременны, – его слова звучат, как приговор, но в них столько волнения, что я почти не верю.
Пожалуйста, не покидай меня. Пожалуйста, не сходи с ума. Пожалуйста, не ненавидь это.
Мое тело дрожит, как лист на ветру, и я чувствую, как слёзы начинают катиться.
– Ребенок, – он хрипит, и в его глазах столько удивления, что я понимаю, что он тоже теряется.
– Да, – шепчу я.
– Иисус, мать его, Христос. Я даже не сделал тебе предложения, – его голос дрожит от чувства ошеломляющей реальности, и я не могу удержать улыбку, которая расплывается по моему лицу от облегчения.
– Не сегодня. Это не может быть сегодня, – отвечаю я, чувствуя, как волнение закипает внутри меня.
– Нет, я не была... Это не... Я не ожидала, – бормочу я, смущенная.
Он улыбается так широко, что его лицо кажется освещённым целым миром.
– Это произойдет, но не сегодня, милая, – его рычание звучит так уверенно, что я начинаю дрожать. – Ты выйдешь за меня, и у нас будет этот ребенок. Я хочу, чтобы это было очень ясно.
Слеза катится по моему лицу.
– Правда? – шепчу я, не веря своим ушам.
– Правда, маленькая пленница. Я же говорил тебе, что держу тебя. Теперь я могу держать вас обоих, – его слова звучат как обещание, которое я готова принять.
Затем он целует меня так, как будто я — весь его мир, и я начинаю верить, что это действительно так.
Так же, как Мэддокс и этот ребенок — мои.
Кто бы мог подумать, что похищение станет лучшим, что когда-либо со мной случится?
У меня может быть самый защищающий мужчина в мире, но я никогда не чувствовала себя такой свободной.