ЭПИЛОГ
МЭДДОКС
Паркер входит первым и привычно обнимает меня, хлопая по спине.
– Поздравляю, чувак.
За ним следуют Трэвис, Зейн и Киллиан – все трое в чёрной одежде, с массивными часами, кольцами и татуированной кожей. Они выглядят так, будто принадлежат к преступному синдикату.
– Даже не знаю, – Трэвис наклоняется и обнимает Киру.
Я доверяю этим людям свою жизнь, но мне не нравится, когда они трогают мою девочку.
– Ты не веришь, что я беременна? – она хихикает.
– Не могу поверить, что этот придурок скоро станет отцом, – Трэвис подмигивает, и я чувствую, как низкое рычание срывается с моих губ.
Киллиан смеётся, идёт к бару и закатывает рукава.
– Поздравляю, – Зейн пожимает мне руку, а затем целует Киру в щёку.
– Им нужно перестать трогать тебя, – ворчу я, притягивая её к себе и следуя за ними в гостиную.
Пенни и ещё несколько десятков наших друзей уже здесь. Некоторые выходят на балкон.
– Я не против объятий с кучей красивых мужчин, – Кира ухмыляется, а я хмурюсь в ответ.
Насмешливо. Почти.
Мне это не нравится.
Она вся светится – её глаза и щеки горят, а утренней тошноты пока не было. Это радует меня так же, как и её, потому что утренний секс – моё любимое начало дня. Проскользнуть в её горячую, влажную киску сзади, пока она только открывает глаза, обхватить ладонями её грудь – лучшее пробуждение. Затем она следует за мной в душ, и я не могу удержаться – поднимаю её на скамейку и снова вхожу в неё.
Я пристрастился заполнять её.
– Это то, что нужно девушке? Забеременеть, чтобы привлечь внимание великолепного мужчины? – спрашивает Пенни.
Я хмурюсь.
– Думаю, курица появляется раньше яйца, Пенни.
Она что, не знает, как работают птицы и пчёлы? Я не собираюсь ей объяснять.
– Тебе нужно поработать над его чувством юмора, – Пенни невозмутимо смотрит на Киру, и они понимающе кивают друг другу.
– Работа в процессе, – Кира похлопывает меня по груди.
Я щёлкаю по её руке и целую её пальцы. Она тает у меня на глазах.
Я уже с нетерпением жду, когда гости уйдут, чтобы я мог сорвать с неё этот чёртов жёлтый сарафан. Он облегает её грудь, подчёркивает талию, спускается по бёдрам и заканчивается чуть выше середины бедра. Это почти неприлично, но мне плевать. Дразнит ровно настолько, что я думаю, будто смогу увидеть её трусики.
Я никогда этого не делаю.
Иначе она бы переоделась.
Желание провести ладонью по её бедру держит мой член полустоячим всю ночь.
– Фу. Так чертовски ревниво, – Пенни закатывает глаза, а затем разворачивается к моим друзьям.
Она слишком хороша для них, но я знаю – они будут относиться к ней с уважением.
Двери снова открываются, и я поворачиваюсь, когда в помещение входят Дерек и Салли Фокс.
Две недели назад мы узнали, что станем родителями. Это меняет тебя, хочешь ты этого или нет.
Кира первой рассказала об этом своей матери – так делают все девушки. А на следующий день мне позвонил её отец.
Новость о смерти Пирса уже попала в заголовки. Полиция допрашивала меня, но, как оказалось, в ту ночь я ехал домой со своим водителем, чтобы увидеть Киру. Затем мы праздновали новость о нашем нерождённом ребёнке.
Правдивая история.
Я не знаю, кто убил его.
И это тоже правда.
Деньги, которые я заплатил… невозможно отследить.
Поэтому, когда я ответил на звонок, Дерек прочистил горло и сказал:
– Я знаю, что это был ты.
Нет, не знает.
Он подозревает, но не уверен.
Даже Паркер, Трэвис, Зейн и Киллиан не знают наверняка. Они просто сели напротив меня за завтраком в следующую среду, посмотрели мне в глаза и молча кивнули.
Я кивнул в ответ.
Затем мы ели как обычно.
– Ты дедушка моего ребёнка. Это всё, что нам нужно обсудить. Тебе будут рады в моём доме, если ты будешь уважать Киру и наших детей. Если нет – я не позволю им видеться с тобой.
Правда в том, что я бы никогда не заставил Киру прекратить общение с родителями.
Но у меня есть право голоса, когда речь идёт о наших детях.
Устаревшим и оскорбительным убеждениям Фоксов нет места в нашем мире. И Кира согласна со мной.
– Мне не жаль, что он умер. Тот, кто это сделал, освободил многих людей.
Я качаю головой, хотя он меня не видит.
– Слабые люди, – выдыхаю я. – Вы должны были взять на себя ответственность за то, что сделали, и назвать его блефом.
Молчание.
– Давать власть такому человеку, как Пирс, – это бесконечная игра. В которой вы проиграли.
Он выругался, и наступила долгая пауза.
– Я хочу быть в жизни моих внуков, – наконец сказал он.
– Тогда стань лучше, Фокс.
Снова молчание.
Я даю ему один шанс. Пригласил на сегодняшнюю вечеринку, потому что он должен быть здесь, чтобы отпраздновать с дочерью. Я знаю, каким жестоким был мой отец, и потому Фокс получает одно «карманное».
Одно.
Я хочу, чтобы у моих детей были бабушки и дедушки, а родители Киры – единственные, кто у них есть. Но если он облажается… всё кончено.
– Мама! – Кира подбегает и обнимает её.
Это первый раз, когда она видит отца после церкви. Я отказываюсь называть этот день её свадьбой. Остаюсь рядом, чтобы убедиться, что он поступит правильно.
– Прости меня, – говорит Фокс, протягивая руку и беря её ладонь в свою.
– Со временем, папа. Со временем, – Кира слегка улыбается. – Но я рада, что ты пришёл.
Её мама кладёт руки на живот Киры, и гордость, которая уже начинает казаться мне знакомой, накатывает на грудь.
Я буду отцом.
Хорошим отцом. Совсем не таким, как мой собственный. Я научу своих детей, что они достойны, любимы и удивительны. Что они могут стать кем угодно в этом мире и никогда не потерпят ни капли унижения или неуважения.
Салли поднимает на меня заплаканный взгляд. Затем беззвучно говорит: «Спасибо». Я киваю.
Я понял. Теперь я родитель и чувствовал бы то же самое.
Но выбор сделала Кира. Она вырвалась из объятий Пирса и бросилась ко мне. Она смелее, чем думает. Чёрт, она будет потрясающей матерью.
Мне уже прислали три электронные книги по воспитанию детей, которые я должен прочитать.
Возможно, даже слишком заботливым отцом.
Я оставляю их на потом и выхожу во двор. Как и предполагал, Киллиан взял под контроль барбекю. Он не только владеет ресторанами со звёздами Мишлен, но и сам чертовски хороший шеф.
Трэвис и Пенни играют в петанк.
– Ты жульничаешь, – обвиняет она его.
– У нас два шара, Пенни. Как, по-твоему, я могу жульничать? – Трэвис ухмыляется.
– Не знаю, но уверена, что можешь, – она упирается руками в бёдра.
– Мэддокс, помоги мне, – обращается он ко мне, но я вижу ухмылку на его губах.