Он пока не знает, но его обучение в колледже уже оплачено.
Я не хороший парень.
Я взял своё наследство и превратил его в миллиардную империю с одной целью — уничтожить отца.
Во мне столько ненависти, что мир давно стал черно-белым.
Люди либо хорошие, либо плохие.
Ценные для меня или бесполезные.
Кроме моих братьев.
Никто больше не проникнет в мой мир. В моё сердце. В мою душу.
Никто не увидит тьму, что живёт внутри меня.
Когда кто-то вроде Дензела случайно заскакивает в мой мир, я это замечаю.
Мне не следовало позволять ему ехать с нами в тот день, но ребёнок заболел, а его мать работала.
– Забери его, – сказал я Митчу, когда мы направлялись на встречу.
– Мы опоздаем, сэр.
– К чёрту встречу. Ребёнок заболел. Забери его.
– Вы уверены? – Митч взглянул на меня в зеркало.
Я кивнул.
Ну и чёрт с ним.
Маленькое лицо, испачканное соплями, шесть лет от роду, сидело спереди и болтало без умолку. В конце концов Митч не выдержал:
– Заткнись. Видишь этого мужчину? Он мой босс.
Дензел резко развернулся и уставился на меня, словно я инопланетянин.
– Почему ты сидишь на заднем сиденье, если ты босс?
Чёрт.
Я едва не рассмеялся.
Я не собирался объяснять, что его отец – мой водитель. Пусть продолжает смотреть на Митча, как на солнце, вырывающееся из его задницы.
– Я не умею водить, – отмахнулся я и отвернулся.
– Тебе стоит научиться. Папа мог бы тебя научить, – сказал Дензел. – Правда, пап?
Митч взглянул на меня в зеркало. Благодарность в его глазах.
– Может быть. Я думал, ты заболел? Слишком много болтаешь для больного ребёнка.
Он бросил на сына взгляд, поворачивая на следующую улицу.
Дензел откинулся на сиденье, но вскоре снова посмотрел на меня.
Я выдержал его взгляд, чувствуя тяжесть детского любопытства.
А потом он улыбнулся.
Простая, искренняя улыбка.
Она пробила броню, которой я обложил своё сердце.
Я нечасто общался с детьми. Их чистая невинность была чем-то чуждым, почти пугающим.
Но я улыбнулся в ответ.
И это было всё, чего он хотел.
Довольный своим успехом, Дензел откинулся на спинку сиденья и счастливо вздохнул.
Я покачал головой, завидуя его простой, светлой жизни. И как-то изменился.
Этот мальчишка смягчил во мне что-то. Заставил хотеть большего. Как будто дал мне проблеск того, что хорошего может быть в жизни, если только я откроюсь этому.
С того дня я решил, что у него будет всё, что ему нужно.
На Рождество Митч получил огромную премию. Мне потребовался час, чтобы заставить его её принять. В итоге он купил своей бывшей жене дом.
Идиот.
Я ожидал, что он купит его для себя.
– Дензел живёт с мамой восемьдесят процентов времени. Ему нужен безопасный дом.
Господи Иисусе.
Теперь мне придётся дать ему ещё одну премию. Это займёт ещё год.
Я знал, что он не примет подачку. Час в моём офисе, где я буквально запихивал деньги ему в глотку, доказал это.
У этого человека была честь. Гордость.
Я уважал это.
Но не думай, что я хороший человек.
Я не такой.
Если бы мог, я бы запер отца в темнице и каждый день сдирал с него кожу. Ждал, пока она заживёт, а потом снова резал.
О, о чём я только не фантазировал.
Между кошмарами.
В конце концов, Пирс научил меня быть монстром.
Дензел – это моё искупление.
Кайре не повезёт так же.
Я перевожу деньги и отправляю зашифрованное сообщение с адресом.
А в конце дня получаю ответ:
Посылка готова к доставке.
Я прохожу через офис, срываю куртку Armani с крючка и выхожу.
– Спокойной ночи, Дженис, – кидаю на ходу.
– Спокойной ночи, мистер Стерлинг, – отвечает она. – Отчёт из финансового отдела будет у вас к десяти утра.
Киваю, дохожу до лифтов и нажимаю кнопку.
Сердце колотится.
Я только что похитил женщину.
Назад пути нет.
ГЛАВА 4
КИРА
ОМГ! Мои руки хаотично мечутся вокруг, шампунь жжёт глаза, а ноги соскальзывают на мокром полу. Я задыхаюсь, сердце колотится в груди, но прежде чем тело ударяется о кафель, сильные руки ловят меня.
Что, чёрт возьми, происходит?
Резкая боль пронзает шею, страх парализует, превращая мышцы в желе. Я пытаюсь закричать, но ладонь нападавшего грубо зажимает мой рот, заглушая звук.
Моргаю, пытаясь разглядеть, кто это, но проклятый шампунь ослепляет меня. Где охрана? Как он сюда пробрался? В мой дом, мою спальню, мою ванную?
Я умру?
Мысль пронзает сознание лезвием паники. Я едва жила. Нет. Нет! Я не хочу умирать!
Пожалуйста, кто-нибудь… помогите мне.
Даже если бы я была сильнее, если бы учила кунг-фу вместо глупого пилатеса, это не имело бы значения. Наркотики, впрыснутые в шею, делают меня беспомощной. Конечности отказываются слушаться. Ужас сжимает горло, я почти теряю сознание.
А затем всё происходит слишком быстро.
Меня рывком вытаскивают из душа, прижимают к твёрдому, горячему телу. Влажная кожа касается чужой ткани, холодной и шершавой. Что-то мягкое окутывает меня, а рука всё ещё не даёт закричать.
Мир проваливается во тьму.
Когда мои глаза снова открываются, я вижу незнакомый потолок. На нём висит причудливый абажур, а когда я осторожно поворачиваю голову, пронзённую болью, замечаю тяжёлые плотные шторы.
Это не грязный мотель. Кто-то с деньгами владеет этим домом. И привёл меня сюда.
Почему?
Я пытаюсь сесть, но голова раскалывается. Реальность накрывает меня волной паники, заставляя рывком подняться.
Где я? Какой сегодня день?
Рядом с кроватью стоит стакан воды и таблетки тайленола. Брови поднимаются сами собой. Что, я должна поверить, будто мои похитители заботливые и добрые?
Я не могу сказать, что меня учили, как вести себя в такой ситуации, но, если твоя фамилия Фокс и ты провела всю жизнь под охраной, глупо было бы не задумываться об этом.
Просто я никогда не думала, что это случится со мной.
Я – никто.
Ну, кроме наследницы состояния Fox & Co.
В голове вспыхивает мысль.
Может, это из-за сделки с Пирсом Стерлингом? Может, меня похитили, чтобы шантажировать мою семью?
Если это так… Значит ли это, что мне не придётся выходить за Пирса?
Ух ты. Вот это инстинкт выживания.
Но мне стоит беспокоиться не о свадьбе, а о том, чтобы выйти отсюда живой.
Я опускаю взгляд и вижу, что на мне халат. Мой халат. Значит, в него меня и завернули. Потом замечаю, что под ним… ничего. Ни трусиков, ни бюстгальтера.
Живот сжимается в ледяном страхе.
Меня трогали?
Я хватаюсь за воротник халата, сжимая плюшевую ткань в кулак.