Интересно, видел ли это Бен и не хватил ли его сердечный приступ?
Родя не даёт мне получше осмотреться: тянет за локоть к доске, висящей рядом с картиной, на которой изображено что-то отдалённо напоминающее лес, разве что все деревья в нём — это дома, где основание ствола — входная дверь, а толстые ветви — отдельные комнаты с круглыми окнами.
— У меня сейчас лекция по медицине, — Родя указательным пальцем скользит по наименованиям. — О. А вот это — твоё.
Самооборона БПО — без применения оружия. Значит, будут бои. А это…
— … мне в тренировочный корпус, — заканчиваю вслух.
Выныриваю из хватки Роди и, несколько раз покрутившись на месте, вспоминаю: тренировочный корпус здесь тоже располагается в подвале. Только, чтобы пройти к нему, нужно выходить во двор.
Прощаюсь с Родей взмахом руки и иду на улицу. До последнего, пока за мной не закрывается стеклянная дверь, я чувствую на своей спине Родин пронзительный взгляд, и мне становится немного стыдно.
Нужно быть к нему чуть добрее. Аполлинарии он очень важен.
Жёлтые лучи майского солнца окутывают моё лицо. Быстро отхожу в сторону, сворачивая с протоптанных дорожек на нетронутый газон, и просто даю себе время насладиться природой, которую я почти забыла.
Зелёная трава, голубое небо, свежий воздух, птицы, чьи названия я могу легко выговорить. На губах улыбка появляется без моего ведома.
Всё, что я видела в Огненных землях, сейчас кажется таким далёким.
Правее от меня располагается помещение под склад; я знаю, что это оно, потому что это расположение не поменялось, только само здание построено из дерева вместо бетонного блока. За ним простирается оранжерея, по размерам превосходящая все ожидания: тут и крытые парники, и десятки рядов пестрящих цветами и плодами грядок.
Делаю несколько непроизвольных шагов к ним и слышу смешанный запах сладких ягод и терпких трав. Вдыхаю полной грудью.
Я дома. Пусть и на сто тридцать лет раньше положенного срока.
— Слава!
Не раскрываю себя, но внутри всё дрожит от нетерпения. Таращусь на свои босоножки, пока не замечаю тень, опережающую своего хозяина. Чуть погодя вперёд выходит и он сам. Оболочка, тонкая и полупрозрачная, словно тюль — это высокий, чуть сгорбившийся, словно смущающийся чего-то, блондин. Красивый: его волосы разделены пробором, и слева их чуть больше, из-за чего они падают ему на зелёные, как трава, глаза.
А за оболочкой Бен: такой, каким я его запомнила. Только здесь он в сине-чёрном костюме.
Бен улыбается. Я облегчённо выдыхаю и кидаюсь на него с объятиями. Мне нужно было наконец увидеть знакомое лицо, и я даже забываю, кого именно обняла: Бена, которого хлебом не корми, дай надо мной поиздеваться. Поэтому, хоть и поздно, но с удивлением замечаю, что он не отстраняется.
— Ох! Вон она!
Я опускаю руки по швам и делаю шаг назад. Меня в вихре окружают две девушки. Хихикая и бросая на Бена двусмысленные взгляды, они утаскивают меня прочь. Я только и успеваю, что мельком обернуться через плечо. Удивлённый и растерянный, он стоит, потупив взгляд, пока к нему не подходят парни: видимо, друзья этого высокого блондина.
— Алёша? — удивлённо спрашивает девушка, у которой в белую косу вплетена коричневая лента.
— И как ты это сделала? — тут же подключается вторая, с копной коротких рыжих волос.
Сначала нужно разобраться, кто они. В голове возникают имена: Арина и Вера — знакомые по направлению. Не подруги; их общество приходится терпеть лишь из-за неспособности Аполлинарии сказать «нет» нуждающемуся в общении человеку.
— Сделала что? — уточняю я.
— Как что? Заговорила с ним! — Арина, — та, что с лентой, — чуть крепче сжимает мой локоть. — Ты же всё время твердишь, что не партия ему!
Перед глазами возникает образ Лии, и я чувствую стыд и вину за то, что позволяю этим двум себя касаться.
Лия тоже любила брать меня под руку, когда мы шагали по улице.
— А что он хотел? — Вера легко толкает меня бедром.
Мы сворачиваем, не доходя до стеклянной двери внутреннего дворика. Пара шагов в сторону, и перед нами проём в стене с уходящей вниз каменной лестницей.
— Он пригласил тебя на бал? — не унимается Арина.
Она первая спускается вниз, увлекая меня за собой.
— Какой ещё бал?
— Аполлинария! — ладонь Веры ложится мне на спину между лопаток. — Перестань делать вид, что тебе не хочется наконец пойти на него с парой!
— Тем более, с такой! — Алина томно вздыхает. — Видела его глаза? Зелёные-зелёные!