Ей нравится Алексей. А я… кажется, начинаю доверять парню, в день нашего знакомства толкнувшему меня прямиком в неизвестность.
— Эй, глянь-ка, — Бен, подсвечивая фонарём что-то у себя под ногами, машет мне свободной рукой.
Подхожу ближе. Увиденное заставляет присесть на корточки. Неаккуратно (поэтому-то Бен и заметил) прикрытая ковром, из щели между двумя половицами торчит верёвочная петля.
— Тайная комната? — спрашиваю я, поднимая на Бена глаза.
— Ага, — прыскает Бен. В голубом свете магического фонаря граница между ним и Алексеем стирается окончательно. Бен пропадает, и это помогает мне собраться. — Давай, Гермиона, дёргай за верёвочку, дверь и откроется.
Одной рукой хватаюсь за петлю, второй снимаю револьвер с пояса и крепко сжимаю его шершавую рукоять. На выдохе дёргаю на себя, и вместе с петлёй приподнимается часть пола — квадрат, способный пропустить через себя некрупного человека. Пока непонятно, куда он ведёт, но хотя бы там есть свет.
Небольшое на глаз расстояние предполагает прыжок вниз. Если Христоф там, то он уже давно понял, что не один, и приготовился к нашему приходу. Я тяжело выдыхаю. Удобнее перехватив револьвер и быстро сунув Бену свой фонарь, я упираюсь свободной рукой в край дыры, свешиваю ноги вниз и спрыгиваю. Приземляюсь на обе ступни, поднимаю револьвер в воздух и быстро верчусь на месте.
Никого.
Или, по крайней мере, никого из тех, кого я ожидала здесь увидеть.
— Что там? — спрашивает Бен.
Я взмахиваю рукой, призывая его заткнуться. Быстро осматриваюсь на предмет опасности. Подвал представляет собой вырытое помещение, размеры которого настолько внушительны, что мне даже представить сложно, сколько на это нужно было затратить времени и сил. Пламя расставленных на длинном, собранном, видимо, уже на месте, деревянном столе, свечей отражается в лабораторном оборудовании: колбах, пробирках и чашах, соединённых длинными и короткими стеклянными трубами разной формы. Вещества в них разного цвета и агрегатного состояния.
С запозданием, но я ощущаю, что дышу по большей части чем-то химическим, напоминающем ацетон или бензин. Рисовая каша, съеденная на обед, так и норовит выбраться наружу.
Дальше, в той части подвала, которая погружена в полумрак, в два ряда расположены клетки. Сложно сказать, сколько их, но я замечаю десяток, если не больше, силуэтов тел, стоящих на ногах.
Чтобы подойти ближе, приходится собрать в кулак всю силу воли и всё бесстрашие.
— Эй, Слав? Слава-а-а? Что там?
Бена слышно отчётливее. Наверное, он высунул голову. Но я не оборачиваюсь. Нельзя сводить взгляд с существ за решёткой, а иначе у меня больше не хватит сил, чтобы это повторить.
— С вами всё в порядке? — спрашиваю я.
Сначала не обращаясь ни к кому конкретно, потом повторяю вопрос, останавливаясь у ближайшей клетки.
Запах химикатов мешается с запахом гнили и сырого мяса.
Силуэт за решёткой никак не реагирует. Подходя ближе, я вижу, как вздымается его грудь на вдохе и опускается на выходе: размеренно, аккуратно, практически под линейку. Существо спокойно; моё сердце в противовес этому вот-вот выпрыгнет из груди.
— Вы ранены?
Свой фонарь я отдала Бену, поэтому приходится попятиться назад, не разворачиваясь, по теплу найти свечу, взять её и вернуться. У химеры в клетке одна человеческая рука, вторая — волчья лапа, не пришитая к туловищу, а, скорее, приклееная чем-то чёрным, напоминающим мазут. Лицо человеческое, но всё в кровоподтёках и ранах, отчего я не могу понять, какого химера пола. Светлые волосы превратились в колтун с проплешинами. Одного глаза у химеры нет, другой — ввалился и состоит из сплошного серебристого белка.
Реагируя на свет, химера издаёт короткий рык, демонстрируя ряд кривых зубов, в котором больше пробелов, чем костей.
— Уходите, — произносит он. — Если он поймает вас, то убьёт.
Не похожа эта реакция на подчинение. Видимо, Христоф ещё не пробовал переливание крови. Поэтому химера и выглядит так ужасно.
— Мы здесь, чтобы помочь вам, — говорю я.
Несмотря на отсутствие зрачка, я по движению головы понимаю, что химера косит единственный глаз на пистолет у меня в руке. Поспешно сую его за пояс.
— Я не причиню тебе зла.
Приходится поставить свечу на землю, чтобы освободить обе руки для осмотра замка. Нужно что-то острое, чтобы попытаться его открыть. Но я не уверена, что даже с необходимым оборудованием смогу это проделать, а потому лишь беспомощно дёргаю его из стороны в сторону, надеясь на достаточную дряхлость железа.