— Я пришла за компанию с братом, — отвечаю я.
— Тогда могу посоветовать спортбар в паре кварталов отсюда. Местечко намного лучше этой дыры.
— Если это дыра, что ты тогда тут делаешь?
Парень ничего не отвечает. Я решаю, что разговор окончен, и направляюсь к выходу, но незнакомец успевает перехватить меня за локоть.
— Уходи отсюда, если тебе дорог твой брат, — произносит он тихо. — Я серьёзно.
У парня ярко-зелёные глаза, под определённым углом отливающие тёмным золотом. С трудом, но я вырываю свою руку обратно из его цепкой хватки.
— Ты не Вик, случайно? — спрашиваю я, вспоминая слова Жени.
— Откуда знаешь?
Он снова хватает меня за руку, но теперь для того, чтобы взглянуть на моё предплечье. Когда не находит ничего, что бы его заинтересовало, перехватывает другое.
— Я не приносила клятву! — восклицаю я. — Ещё… Но буду. Завтра.
— Стражи прислали новенькую? Они совсем спятили?
— Меня никто не присылал. Я здесь сама по себе.
— Тогда, возвращаясь к тому, что я говорил ранее — уходи. И как можно скорее. Ты понятия не имеешь, что здесь намечается.
Секунду мы с Виком сверлим друг друга взглядами. Затем я говорю:
— Мы уже в ловушке. Когда я шла в туалет, видела, как одна из сирен закрывала входную дверь.
Вик громко ругается и бьёт кулаком по ближайшей раковине. Вместо ожидаемой болевой агонии, которая, как я знаю на своём примере, обычно приходит после подобного выплеска эмоций, трещина идёт по кафелю раковины, а не по руке Вика.
— Ты не человек, — выдыхаю я удивлённо.
— Оборотень, — подтверждает Вик.
— Доброволец?
— Боже, упаси!
— Зачем ты тогда предупредил Женю?
Вик отмахивается, как если бы я не понимала очевидного.
— Так они придут или нет? — вместо ответа спрашивает он. — Защитники?
— Должны.
— Главное, чтобы не опоздали, — Вик усмехается, оглядывая меня. — Я смогу за себя постоять, ты — девчонка, и сирены тебя не тронут, а вот брату твоему наверняка крышка.
Я поджимаю губы. Вик, в противовес мне, изображает на лице беззаботную улыбку и возвращается в зал походкой лёгкой и непринуждённой. У меня же будто на плечах по пять килограммов песка.
Возвращаюсь к Дане, но в глаза ему не смотрю, а сказать и вовсе ничего не успеваю, потому что раздаётся страшный грохот. За ним — крик. Вздрагиваю и оборачиваюсь. Одна из сирен, видимо, не выдержав, перевернула столик, за которым сидят два пожилых человека. На глазах у всех она хватает одного из них за горло и поднимает в воздух.
— Эй! Какого чёрта? — это встаёт красавчик с татуировкой.
За своё возмущение он тут же получает точный удар палкой в руку от сирены за барной стойкой. У палки на конце — острый колышек.
Это копьё.
Едва соображая, я кидаюсь через стол и падаю вместе с Даней на пол. Накрываю его своим телом. Секунда — и это больше не бар, а настоящая преисподняя. Паника, крики, звуки бьющегося стекла, ломающейся мебели и падающих замертво тел смешиваются воедино, превращаясь в общий для всех предсмертный марш.
Бам. Один точный удар по голове.
Ба-бам. Кто-то сегодня не вернётся домой.
Не знаю точно, сколько времени проходит, но для меня оно растягивается на часы, в течение которых я замечаю каждое упавшее тело, слышу каждый, даже самый отдалённый, крик. Брат подо мной пытается пошевелиться, но я не могу позволить ему встать.
В голове звучат слова Вика: «Ты — девчонка, и сирены тебя не тронут, а вот брату твоему наверняка крышка».
Я зажмуриваюсь. Шум становится невыносимо громким, но своё имя среди него я каким-то чудом различаю:
— Слава? Ты что тут забыла?
Открываю глаза. Это Бен. Он стоит в нескольких шагах от нас и отражает атаку одной из официанток. На помощь Бену приходит мужчина, который сидел за одним столом с красавчиком и блондинкой: он со всего размаху бьёт сирену бутылкой по голове. Стекло летит во все стороны, но сирена не отключается, лишь на секунду отворачивается от Бена.
И это — её ошибка.
Бен наносит сокрушительный удар остро заточенным мачете. Голова официантки бьётся об пол лишь единожды, а затем закатывается под соседний стол. Я быстро встаю на колени и только и успеваю, что отвернуться к стене, как меня тошнит.
Всё в тумане. Я едва понимаю, кто и когда выводит меня на улицу. Вижу только, что спасена не я одна: ещё мой брат, та блондинка и пожилой мужчина.
— Почему они делают это? — спрашивает блондинка.
Я вытираю рот рукавом и, покачиваясь, подхожу ближе к брату.
— Ты в порядке?