— Клянусь использовать по назначению доверенную мне силу, эквиваленту которой является чистая магия.
— Клянусь именем Авеля — первого стража, чья кровь была пролита за мир, — что стану достойным преемником былой славы своих предков.
— Клянусь именем Авеля — первого стража, чья кровь была пролита за мир, — что стану достойным преемником былой славы своих предков.
И вдруг всё проходит, и вместо боли я ощущаю внезапный подъём сил. Сейчас дайте мне любые горы — и я сверну их одной правой.
— Поздравляю, Ярослава, — произносит Илья.
Он снимает с моего запястья обод. От кисти и до сгиба локтя красным горят символы на неизвестном мне языке.
— Через пару дней они станут почти прозрачными и будут проявляться только при необходимости использовать эхно или при определённом угле освещения, — говорит Ларион.
Он отходит к столику и берёт в руки зелёную мантию с коричневыми капюшоном и оборками по шву вдоль кроя. Сине-чёрная и жёлто-красная остаются одиноко лежать. Ларион передаёт мантию Монике. Она — Илье. Илья, в свою очередь, накидывает мантию мне на плечи и застёгивает маленький крючочек впереди, чтобы она держалась.
— Теперь ты защитник, — произносит Моника.
Интересно, кем были сами члены Совета в своё время?
— Клятва поможет тебе постигать любые азы боя, а также владения оружием, — говорит Илья. — Она поможет улучшить стратегическое и тактическое мышления, подарит тебе необходимую уверенность и стойкость. Будь готова к тому, что теперь ты совершенно другой человек.
Я вглядываюсь в символы. Касаюсь их пальцами.
— Хранители передадут тебе свод законов и правил, его нужно будет проштудировать и запомнить. Важно следовать каждому пункту.
Я киваю, не сводя взгляда с руки. Сжимаю и разжимаю кулак. Интересно, стражи всегда чувствуют эту вибрацию под кожей?
— С этого момента, ты обязана носить только одежду форменного цвета и посещать плановые и внеплановые тренировки в любое время суток.
Правила, правила, правила. Я едва улавливаю слова Ильи. Сейчас меня больше интересует практическая часть; не терпится применить новообретённую силу в деле.
— Эй.
Горячие пальцы поднимают моё лицо за подбородок.
— Может, она и дочка Дмитрия, но ведёт себя как все новички, — произносит Моника. Она подходит к Илье и кладёт ему ладонь на плечо. — Отпусти её уже.
— Но нужно…
— Она, как и все, разберётся по ходу дела. В первый раз, что ли?
Илья закатывает глаза, но отступает. Последние слова, которые я получаю от членов Совета, произносит Ларион:
— Ты можешь не знать всех правил, главное, помни, что это не освобождает тебя от ответственности.
Я выхожу в коридор. На этаже тихо. Во мне бурлит столько энергии и уверенности, что я, не раздумывая, бегу по лестнице на четвёртый этаж. Нам с Ваней нужно во всём разобраться. В конце концов, что самое плохое может произойти? Ну, уйдёт он, хлопнув дверью — что с того? Я ведь не собираюсь заставлять его называть меня своей сестрой!
Мы просто поговорим. Даже в нашей ситуации это не противозаконно.
Но в лаборатории я нахожу Лену, Виолу и других хранителей, познакомиться с которыми ещё не успела. Вани тут нет.
— Слава! — первой меня замечает Виола.
Она взмахивает руками, и добрая половина красной жидкости выплёскивается из пробирки, которую она держала, на белый халат Лены.
— Смотри-ка, на тебе зелёное! Поздравляю! Я бы обняла тебя, но тут, сама понимаешь, — она поднимает пробирки над головой. — Мы, кажется, на пороге открытия! Разве это не круто?
— Я даже не удивлена, — произносит Лена, оглядывая меня. — Если бы ты выбрала что-то другое, это была бы трагедия. — Замолчав, она опускает взгляд на расплывающееся пятно на своём халате и недовольно качает головой. — Прямо как вот это.
— А Ваня где? — спрашиваю я.
— Не видела его с самого утра, — отвечает Виола.
Она-то, может быть, и не видела, а вот Лена… Подозрительно она как-то брови хмурит.
— Он с Беном, — словно прочитав мои мысли, говорит Лена.
— С Беном?
— Да, они… В общем, тебе лучше отыскать их самой. Если расскажут — хорошо. А я больше ничего не скажу.
Вылетаю из лаборатории и бегу вниз. Успеваю достигнуть первого этажа, когда в кармане штанов вибрирует телефон.
— Даня? — отвечаю я, притормаживая и не доходя до металлической лестницы, ведущей в тренировочный зал, пару шагов. — Ты не в школе?
— Нет. А тебе, где бы ты сейчас ни была, лучше вернуться домой.
Голос у него взволнованный. Слышу, как на заднем плане кто-то разговаривает на повышенных тонах.