"Даймонд хотел, чтобы они заплутали. Хотел забрести в самую чащу".
Зелень сгущалась, темнела, покрывалась глубокими смоляными пятнами, сливаясь в единую непроглядную гущу. Потом снова редела и двоилась.
Вышли на незнакомую поляну; расположились на земле, желая передохнуть.
Голод сжирал изнутри, оставляя на месте прежних чувств и мыслей лишь отчаяние и усталость. На ближайшие метры - трава и земля, и дай Витнею время, он начал бы уминать и её. Устало распластался, ощущая как что-то в желудке заворочалось, с дребезжанием раскинулось, растекаясь по всему телу. И глаза уже практически сомкнулись, как в небе ярким огнём мелькнул неясный силуэт. Сначала думалось, что это всего-навсего ведение, обманка, картинка, выстроенная собственным разумом, но очертания становились всё чётче и ближе, обернулись обжигающе красной птицей, что камнем упала к ногам Даймонда. Роскошные перья, острый вогнутый клюв, длинный плащ хвоста - величиною она была с декоративную дамскую собачку, на вид такая же цветастая и нелепая.
- Очередной магический фокус, - "демон" подался вперёд, позволяя птице взгромоздиться на своё плечо, - игрушка, можно сказать.
Витней с непониманием уставился на него, поспешно поднялся на ноги.
- Таких птиц называют "зачарованными", выращивают в отдалённых краях Мидории и использую с одной конкретной целью: розыском преступников и без вести пропавших. Особенность этих пернатых состоит лишь в уме и покорности. Остальное дело за чарами. - Грубо сдернул с когтистой лапы прикрепленную записку, скрупулёзно запихнул её во внутренний карман фрака. - Поздравляю! Мы, кажется, на крючке!
А дальше всё произошло с секундной быстротой. Желавшую вспорхнуть птицу Даймонд с лёгкостью ухватил за хрупкое крыло, наблюдая, как она отчаянно билась в воздухе, с хрустом примял её к земле, в одно движение рассек мечом тонкую шею. Голова отлетела в сторону, к самым ногам Витнея; обездвиженные глаза-пуговицы тупо взирали на него из-под кромки смятых перьев.
- Зачем?
... Меч нещадно замарали кровью. Аж тошно стало...
- Что "зачем"? - Алроуз потух прямо на глазах.
- Зачем Вы сделали это?
- Как зачем?! - даже опешил от возмущения. - А что же Вы предлагаете?! Снова оказаться в плену?! Быть вздернутым на виселице?! Лучше скажите спасибо мне! Я спас Вас от смерти в ближайшие сутки! А если мы поторопимся, быть может, удастся скрыться и навсегда.
- Замечательно! - всплеснул руками, не находя в себе иных слов.
- Даже больше, чем Вы думаете... - пробормотал, поднимая с земли безвольное тельце. - Отобедаем?
- Сырым?!
- А как по-Вашему?! Какое оно?! Сырое, конечно...
- Воздержусь, - не скрывая отвращение.
А Даймонду, кажется, это чувство совершенно не было знакомо. Он не побрезговал сырым безвкусным мясом, с голоду давился потрохами. И вся эта сцена более всего походила на перебарывание самого себя и стоящего подле Витнея, жаль, удовольствия от того явно было мало.
- Простите, что прерываю, - силы и желание смотреть на ту картину иссякли, - но Вам совершенно не интересно, что там... в записке?
Алроуз сплюнул перо, растирая остатки крови по ладоням, бережно изъял оную, в одно движение развернул её. Замер. Глаза его бегло окинули строки, после чего он смял лист в руке.
- Ну?
- Ничего, чтобы хоть чуточку Вас касалось.
- Дайте глянуть!
- Пожалуйста, - с брезгливостью в лице бросил записку Витнею, так что тот еле поймал её в паре сантиметрах от земли.
В ошметке бумаги значилось следующее:
"Уважаемый Даймонд Алроуз, просим Вас добровольно явиться к Варловскому суду во избежание карательных мер с нашей стороны. Ваша вина уже доказана и признана, в Ваших же руках сейчас находится судьба, не побоимся этих слов, единственного близкого Вам человека - Франчески Аиронской. Суд будет благосклонен к ней, ежели Вы более не будете противиться власти".
И подпись с прилагающимися печатями.
- Скажите, - Даймонд выглядел опустошенным и обессиленным, - Вас когда-нибудь подставляли? По мелочи или значимо - не суть...
- Ну-у-у... - Витней ненадолго замялся. - Было пару раз.
- Мне думалось, вся ложь и плевки в спину остались примерно в Вашем возрасте. И больше я с этим, к счастью, не столкнусь. - С невероятной пристальностью уставился на собеседника. - Идут годы. Растёт статус - растёшь и ты сам в глазах окружающих. И начинает казаться, что подобные глупости в прошлом. В прошлом и предательства. Я... Никогда не верил в людей, но я верил в их страх. Чего-чего, а его для уверенности было вполне достаточно.