... Кажись, читал. Но шрифт столь неразборчив и мелок, что Витней не мог разобрать ни слова...
В общей рассеянности клонило в сон. Декоративные лампы на потолке ненадолго приковали взор, ярким светом осыпали распахнутые веки.
Муторно.
... Кажется, брюнета окликнули...
Он поспешно поднялся, небрежно бросив свои вещи, широким шагом направился к одному из сотрудников. Обменялись приветствиями, при этом довольно тёплыми, долго о чём-то спорили. До Витнея доносились обрывки фраз, да и то сумбурные и неясные.
- Передай... Да-да... Недопустимо... Ясно, более чем... И всё же...
... Что-то ещё...
Немое наблюдение продолжало тянуться вплоть до того, как брюнет, коротко махнув рукой, двинулся к центральной лестнице, даже не обернувшись. Книги остались лежать на мягкой сидушке, забытые и будто ненужные.
Дежавю.
Витней ловко перехватил стопку левой рукой, бодрым шагом скользнул в общую залу, тут же ощутил на себе давление толпы. "Чумные" маски, роскошные платья из парчи и позолоты, дикие крики и нескончаемый поток голосов.
... Ей-Богу, как оголтелые...
Взлетел вверх по ступеням; скользнули пальцы по гладко отполированному поручню; кровь колола и жгла в коленях; гул опал. Впереди мелькнул уже знакомый силуэт, и Витней без слов вытянул дрожащую руку с книгами вперёд.
- Совсем позабыл о них, - незнакомец снисходительно улыбнулся, тут же скрылись тенью озабоченности его черты. - Очень любезно с Вашей стороны.
Бечёвка оставляла на ладонях продолговатые алые следы, и юноша с радостью передал ношу.
- Не за что, - сам того не ожидая, произнёс с раздражением и поспешил скрыться.
Толпа, как в знак облегчения, рассеялась. Шаг выровнялся. Дыхание, как многие навязчивые мысли, вернулось на круги своя. Опускаясь обратно на диван, Витней поймал себя на волнение, не ушёл ли без него Равен, как вдруг, что-то больно кольнуло спину. Потрепанная книга в старой облезлой обложке, застряла в провале меж сидушкой и резной ручкой, оказалась невольно упущенной из виду.
... Надо бы вернуть, но...
Как вдруг:
- А, вот ты где! - Равен, ещё более растрепанный, чем был ранее, остановился, пытаясь отдышаться.
Рука машинально скользнула к сумке, запихивая книгу на самое дно. Глубже. Дальше.
- А я тебя обыскался!
Глава пятая. Солнце
"Друзья мои, ступайте с миром!
Я вас не ждал. Я вас отринул.
В моменты слабости моей
Вершили судьбы моих дней,
Но я восстал из пепла бездны -
Пучины памяти моей.
Мне слышать речи ваши лестно,
Ещё лестнее - правда в ней.
Разлуки горечь не страшна!
Меня душила жизни тьма,
В которой ваши силуэты,
Страданьем, горечью одеты.
Вы закопаете живьём
Среди могил. И мои лета
Растают тенью бытия...
Где вы? Не слышу...
Друзья мои, покойтесь с миром!
Я вас не ждал. Я вас покинул!" - Ванесса читала с приторной выразительностью в голосе, чётко очерчивала каждое слова, невпопад повышала тон, также резко затихала, чтобы с новым приливом воздуха "подняться". Но всем нравилось. Учительница и вовсе была в восторге, воспитанницы рассыпались в сухих похвалах.
... Может, они правы?...
Так или иначе, с высоты своего полёта, судить о чём-либо Эстер могла очень предвзято и обобщенно, высказываться, по причине собственной робости, не решалась.
... И всё же, интонации в корне не верные! - Чувство правоты сверлило душу, не желая оставаться незамеченным...
От строк разило безразличием. Отпущеньем всего земного, презрением к нему и лёгким торжеством. Гордостью, уж тем более злобой, здесь и не пахло.
- Можешь повторить, кто автор этого стихотворения? - Эстер вполголоса обратилась к Ванессе.
Та, будто прельщённая, потупилась.
- Он именует себя "Солнце". Всегда публикуется под этим псевдонимом, настоящую личность тщательно скрывает. По её поводу ходит множество слухов. Одни говорят, он выходец из консервативной аристократии, другие, что он и вовсе девушка, третьи, что за его именем скрывается целое поэтическое сообщество. Точно никто не знает. Впрочем, это и не столь важно.
- Солнце?! Солнце дарует свет, а от его строк несёт явным мраком.
- Не думала, что ты столь цинична, - Ванесса нахмурилась.
- Язва, что тут поделать, - ответила с долей сарказма. - Кто-то груб. Кто-то нарцисс... Солнце! Ей-Богу, если это не смешно, то в крайней степени самонадеянно!
- Думай, что хочешь, - собеседница отмахнулась. - Твоё дело.
- Скажи, а ты можешь одолжить мне его сборник? - Эстер вовремя спохватилась.
- С чего вдруг?!
- Просто. Заинтересовалась.