Улица тянулась вдоль трамвайных путей. Эстер озиралась в поиске хоть каких-то примет и знаков, то и дело останавливалась, спрашивая дорогу у местных торговцев. Они сыпали неизвестными названиями и путаными указаниями, а в конечном же итоге пытались сплавить девушке всяческий товар. Но карманы пусты. Она неловко отказывалась, шла дальше. Наобум.
Ближе к полудню каменные дома сменились приземистыми лачугами, под ногами затрещал тёмный песок, крупными кустами вспыхнула зелень. Луга в цвете и золоте. Бескрайние пашни в обрамлении из виноградных кистей и пышных оливковых листьев.
... Неужто, за город вышла?! Быть того не может!...
- Эй! - чей-то грубый оклик заставил остановиться. - Немедленно проваливай! Угодья храма, разве не видишь?!
И правда, чуть вдали, сквозь пышные яблоневые ветви серебрился купол.
- Извините! Я не знала! - подобрав полы порядком запылившегося платья, Эстер неловко развернулась.
Мужчина средних лет, по-видимому, пастух, несся к ней размашистыми шагами. Небольшое овечье стадо, на глаз голов эдак десять, осталось позади, самозабвенно жевало спелые зелёные стебли.
- Ты что, не местная, что ли?! - на середине дороги пастух остановился, то ли переводя дыхание, то ли дожидаясь, что Эстер сама подойдёт к нему.
Так и случилось. Поудобнее перехватив дорожный чемоданчик, окончательно смяв карту, она неловко ступила в густую траву. Ноги тут же подкосились.
...И сердце бухнулось в пятки...
- Нет, не местная, - она откинула налипшие на лоб пряди волос. - Я тут одно местечко ищу, Вы мне не подскажите?
Карту выхватили из рук.
... Впрочем, в столь бесполезных проку из неё бы не вышло...
Пастух вертел карту так и эдак.
- Так ты это... Из Элозианской Академии, что ли? Туда направляешься?
- Нет, отнюдь... - Эстер отмахнулась. - Ну, вот... Крестом отмечено...
- Ну! Элозиана! Я о том.
- Ей-Богу, странно!
...Помнится, карта прилагалась к письму. К тому самому сухому и скомканному, в котором тетушка милосердно соглашалась взять нерадивую племянницу к себе под крыло. Обещала устроить на учёбу, иначе смысла вырываться из родной обители Эстер не видела. Крест на карте явно тётушкино обозначение; туда и следовало прибыть...
- Пусть! - она устало повела рукой. - Так как туда дойти?
- Вернёшься обратно к самым городским воротам, - начал пастух, озираясь на поредевшее стадо. - Там будет подъём. Вверх, вверх, вверх... Там будет здание купеческой гильдии: лепнина, колонны всякие. От него поворот, снова вверх. Так вот, Элозиана по правую руку.
Эстер замерла, не веря своим ушам.
- Мне назад. Обратно. К набережной.
Немой кивок ввёл в окончательное замешательство.
... Денег нет, как и сил на пешую дорогу. А если и есть, то сущие копейки. Даже снять бричку не хватит...
- Есть и другой путь, - пастух обнадежил. - За этим полем ограда будет. А за ней уж угодья Академии. Нам, конечно, посторонних пускать запрещено, но коли сильно надо... Иди, препятствовать не стану.
... Выбора не представлялось. По крайней мере, Эстер не любила муторных решений...
Трава щекотала щиколотки. Юбку приходилось задирать до неприличного высоко. Впрочем, гордость потерялась ещё на первых шагах, когда она ступила во что-то мерзкое, вязкое и тёплое...
... Брр... В саму гордость, определённо! Что же это ещё могло быть?!...
Подол юбки усеяло семенами и шелухой. Вспомнился ежегодный сельский конкурс "Матушка плодородия". Его участницы - красавицы в плетёный венках, расшитых платья, с алеющими щеками, плодородьем и не пахли!
...А тут, вот те на! Бери и в землю сажай! Она и прорастет!...
Забор, невысокий и прохудившийся, был преодолён без раздумий. Сначала Эстер ловко перекинула чемоданчик, зажмурилась, слыша, как тот с треском упал в заросли по ту сторону. Затем, опершись о сруб яблони, закинула на забор левую ногу; замерла, рассчитывая силы для следующего рывка, подтянула и вторую.
Мир вокруг покачнулся.
Она даже взвизгнуть не успела.
Земля встречала грубым толчком и болью, насквозь пронизывающей стопы. Ощутив под ногами твёрдую поверхность, Эстер тут же попыталась распрямиться, но вместо этого упала на четвереньки.
Если поразмыслить, угодьями Академии могло быть всё что угодно: очередной луг иль пашня, виноградник, навес, сарай, хоть скотобойня. Но то, что предстало перед глазами в тот момент, когда Эстер оторвала взгляд от земли, превзошло всякие ожидания. В полуметре от неё, поднявшись на дыбы, дико заржал жеребец в крупное рыжее яблоко. Его всадник резко натянул поводья, в попытке удержаться в седле, вонзил шпоры в пятнистый бок. Над самой головой, в воздухе блеснули серебристые подковы, тут же припали к земле, оставив средь травы характерный отпечаток. Всадник намотал поводья на левый кулак, правой же рукой потрепал жеребца по загривку.