- Считай, дорвались до неприятностей. Собирай пожитки. И поскорее. Я придержу тебе билет, и сегодня же, первым рейсом, мы уезжаем.
Под словом "мы" Фрэй подразумевал компанию из десятерых Отчаянных, самых юных (оттого, наверное, и мало полезных), содержащихся при гильдии ради мнимого, полного возможностей будущего. Они всегда ютились вместе, особняком; из кожи вон лезли, чтобы выделиться из общей серой массы работников, держались руководством на коротком поводке и были большого мнения о своих "недюжих" заслугах. К "мы" Равена приписали насильно, без его ведома и желания. Тем самым, поставили планкой ниже, обозвали ветреным и несерьёзным, что было свойственно всякому его ровеснику. То ли в шутку, то ли в правду назвали "лицом" Отчаянных.
...Экая неприятная у Отчаянных рожа, в таком случае...
- И с чего же такая спешка? Да и уезжать, зачем?! И не собирался и не собираюсь. С чего вдруг?!
- Сегодня утром группа неизвестных захватила Тэлум. Их примерный состав варьируется от двадцати до сорока вооружённых человек. Из примечательных черт - маски Отчаянных. - Фрэй прикусил губу. - В храме по меньшей мере тридцать заложников. Все, так или иначе, имеют прямое отношение к Элозианской Академии. Учителя, воспитанницы (возрастом от двенадцати до семнадцати), несколько служащих.
Равена охватило смятение. Он никак не мог найти слов, чтобы ответить.
- Новость разлетится в кратчайшие сроки. - Фрэйзер продолжал говорить в своей поспешной и сбивчивой манере. - Первые, на кого падёт подозрение...
- Отчаянные. - Произнесли в голос.
- Первые, кого заподозрят в сотрудничестве - мы.
- Думаешь? - Равен недоверчиво взбросил бровь, лихорадочно собираясь с мыслями.
- Уверен. И чем быстрее мы уедем из Иллиды, тем скорее будем в безопасности.
- Первыми заподозрят тех, кто сбежит. Действуя импульсивно, мы лишь переведём все подозрения в свою сторону. - Поспешно возразил.
- Мы не можем рисковать, оставаясь здесь. Слишком долго пренебрегаем терпением и благосклонностью власти. На этот раз они не упустят шанс посадить нас за решётку. - Фрэй нервно перебирал в руке плетёный браслет, с настороженностью оглядывался, будто ощущая чьё-то присутствие.
- Так значит, личности захватчиков неизвестны?
- Нет прямых доказательств, что они принадлежат ряду Отчаянных. Увы, нельзя опровергнуть и обратное.
- Требования?
- Ещё не были выдвинуты.
- Гвардия?
- Тэлум окружили по всему периметру. Готовятся взять его силой. Идти на это в ближайшее время слишком опасно, велик масштаб возможных потерь. Поэтому мы вынуждены ждать до заката. Ждать решения правительства. - Резко выдохнул. - Поверь. Пока есть возможность. Нам необходимо бежать! Хотя бы на время, но нам необходимо пропасть с горизонтов!
Деятельность Отчаянных всегда имела три основных течения, позволяющих в той или иной степени привлекать внимание общественности. Политическое, направленное на взаимодействие и любой контакт с властью. Туда Равен не совался из здравых побуждений, считая, что обладает недостаточным красноречием и малой ответственностью за сказанное. Второе - социальное, включающее в себя самое безобидное и благодетельное, куда Равену мешала пробиться скудность его познаний, крайняя невезучесть и редкость душевных порывов. И третье, во многом сомнительное и агрессивное, нацеленное на привлечение внимания в чистой его форме, но приносящее хлеб на протяжении второго года. Бросать рисковое дело планировал давно, но не при столь резких обстоятельствах, когда каждое решение - ошибка.
- Мне нужно подумать. - Выпалил, готовясь захлопнуть дверь.
- Можешь думать и сомневаться, сколько угодно, - в лице Фрэя мелькнула удрученность. - Просто знай, ждать тебя никто не станет!
Глава восьмая. Револьвер и маски
...
Долина пала острым клином,
В её тиши, здесь - среди лесов,
Я алой гладью упаду и сгину.
Вам не ведать моих оков.
Ванесса
...
Под жгучим весенним солнцем улицы просохли так быстро, как под языками синего пламени. Адского пламени, которое не единожды упоминалось на страницах богослужебных книг, что в скором от приезда времени, стали трещать от многочисленных закладок. Эстер заучивала наизусть строчку за строчкой, главу за главой, до мозолей на языке и слипающихся глаз. Жаль, все усилия канули в небытие.
Жаль, пламя не могло осушить вымокшее платье, так и не просохшее за ночь. Липкие рукава, словно вторая кожа, обволакивали предплечья и кисти; натирал корсет, полный влаги, с проступающими водяными разводами; как назло треснуло кольцо, и платье приобрело на редкость печальный опавший вид.