- Нет! Что ты! - в жестах мелькнуло напряжение и нервозность.
- Неужто, ты действительно надеешься, что на этот раз они заберут тебя?! Впервые за столько лет. - Лицо Джулиана искривилось в жалостливой улыбке. - Мне бы твою наивность!
Хантер молча развернулся на каблуках туфель, в пару шагов взбежал по лестнице, скрываясь в пролёте.
- Хантер! Погоди! - крик доносился теперь уж из-за спины. - Я не хотел тебя обидеть! Эй! Ты... Т-ты... Черт с тобой! Слышишь?!
... Нет!..
Перила скользили меж пальцев, закручиваясь в единый неразрывный путь. Ноги считали ступени разбитыми в кровь пальцами, словно в онемении лишились всяких тактильных ощущений, сами собой привели в опустевшую комнату, отведенную под проживание воспитанников. Расставленные вдоль стены кровати заправлены и чисты, вещевые полки и шкафчики, оставленные нараспашку, блистали пустотой и тоскливой облезлостью. Юноша уставился на собственную койку, со злостью пнул её ногой. Кости задребезжали, и он, стиснув челюсти, скрючился.
... Нет! Быть того не может!..
Образ матери тух в памяти столь стремительно, что спустя год мог совсем исчезнуть, потеряв былые очертания. Хантер не видел её уже полтора года и всё путался в предположениях, почему же она совершенно не жаждала встречи с ним. Вскоре перестали приходить и письма от её имени. Попытки разузнать произошедшее обернулись мертвенным молчанием.
Единственный, кто не забывал о его существовании, - Равен. Он приезжал пару месяцев назад, набросился с расспросами, о себе молчал, словно тая что-то.
... А после... После пришла та записка. И трепет, и тёплые чувства, и уверенность выветрились. Будто и не было их вовсе...
Хантер лихорадочно обшарил стол в поиске бумаги, рука с лёгкостью скользнула по листу, рождая строки:
"Милостивый мой брат, пишу к Вам, не ведая более страха и стыда. Пишу, отпуская ложь и обиды. Мне более не льстит Ваше внимание, ведь теперь я ясно понимаю, что скрывалось за ним. Мне верилось в Вашу честность и честолюбие, и даже сейчас, когда пишу Вам, до последнего верю в Вашу непричастность и безвинность. Жаль, факты не на Вашей стороне.
Вы посмели утаить от меня смерть самого близкого и родного мне человека - моей матери. Вы посмели скрывать от меня её тяжкое состояние месяцами, не давая видеться мне с нею. Что ж! Будьте спокойны! О трагедии меня оповестил наш (с недавнего времени) отец - лицо ранее мне незнакомое, а потому я смелюсь не верить ему, смеюсь в глаза судьбе и всё жду весточки от Вас. Так опровергните или подтвердите эту грустную весть!"
Грохот.
Хантер встревоженно обернулся, отмечая, упавшие с подоконника книги. Ранее они подпирали ставни, теперь те с шумом захлопнулись.
... Чёрт...
Юноша шагнул к окну, в спешке собирая разбросанные тома, как вдруг нечто коснулось его спины, заставило содрогнуться и тотчас усомниться в произошедшем.
Шорох. Отчетливый до дрожи.
Хантер всё ещё не находил в себе сил, чтобы пошевелиться; сидел, уставившись в пол, гадая мерещится ли ему чьё-то присутствие или нет.
Последовала короткая вспышка, сопровождаемая тенями, скользнувшими вдоль кромки пола. И крохотное чёрное перышко медленно, рассекая воздух, опустилось прямо на руки. Юноша стиснул его в ладони, не веря своим глазам, стремительно поднялся на ноги. Перед ним предстало то, что менее всего он ожидал увидеть.
Равен стоял подле письменного стола, закутавшись в одеяло (видимо, любезно одолженное у одного из соседей), сжимал в руке набросок письма. Вскинул на Хантера полные недовольства глаза.
- Это мне? Правильно понимаю? - бледный и взъерошенный, он еле заметно трясся от холода, скрывал стук челюстей за резкими интонациями.
- Что... - Юноша уставился на него, ожидая, когда же изображение растает в воздухе. - Что Вы здесь делаете?!
- К чему эта официальность?! Мы не чужие люди, так ведь?!
Хантер покачал головой, протёр глаза, желая стряхнуть нависшую дымку.
- Хорошо. Спрошу иначе. Что ты здесь забыл?
Равен отбросил с лица тёмные пряди спутанных волос, с тоской уставился на брата.
- Ты не рад мне?! Ммм... А я-то надеялся, что ты встретишь меня с распростёртыми объятиями. На деле же...
- Дело не в этом! - тотчас возразил. - Я рад. Более чем, но... Ты обратился! - разжал кулак, давая волю черному перу. - К чему такой риск?! Неужто, столь тяжело снять повозку или добраться сюда на своих двоих?! Или... Только не говори, что ты посеял кольцо!