- Скажите, - произнесла, не поворачивая головы, - смогли бы Вы убить меня? Прямо сейчас. На этом месте.
Глава двадцать пятая. Так скажите, смешно ли... падать?!
...
Солнце взмывает к надежде,
Крылья рвутся как будто одежды...
Белые-белые... Смерти внимаю...
В расторгнутом мраке, девичье тело, как свет. Угасает.
...
"В мыслях всё легко, на деле же - трудно", - Витней в какой раз убеждался в этом.
Вскарабкаться на лошадь - дело плевое, однако ничего не выходило. Он упёрся ногой в стремя, тщетно цепляясь руками за шею коня, попытался залезть по вздымающемуся боку, не рассчитав сил, застрял в нелепом положении с закинутой на хребет голенью.
- Вам помочь? - Даймонда ситуация изрядно смешила, как бы он ни старался не подавать виду. - Быть может, подсадить?
- Нет, - Витней ясно чувствовал в его голосе издевку и помощь принимать не собирался. - Я справлюсь и сам, лишь дайте побольше времени.
От первой попытки многого ждать не стоило; она везде и всегда обращалась комом. Но та же участь ждала и вторую, и третью, и десятую.
- Ну и что Вы творите?! - Алроуза пробило на смех. - Правая нога толчковая... Ну?! Сильнее толчок! Ещё раз... Что же Вы делаете?!.. Вы слышите, что я Вам твержу?! Да не хватайтесь же обеими руками за загривок! О Боги!.. Сколько это будет продолжаться?!.. Вы, должно быть, издеваетесь надо мной!.. Да не хватайтесь же! Не за узду! Нет! Уберите руку!.. Да что же Вы, черт возьми! Она сейчас лягнёт Вас; все кости переломаете! А и черт с Вами! - слова резали слух, мешали собраться с силами. - Не вышли Вы ростом...
- Ни ростом, ни возрастом, - съязвил в ответ Витней; вместе со словами пришёл и успех, мышцы потянулись, кости отдались треском, лёгкие в спазме стиснули глоток свежего воздуха. Лошадь будто поддалась, прогибая жилистую спину.
Даймонд вскочил в седло столь легко, что чуть ли не отдавил Витнею руки; запах паленой плоти тотчас прочистил нос, оставляя во рту прогорклый осадок, и юноша невольно поморщился, подаваясь назад. Бодрою рысью лошадь вышла на дорогу, двигаясь рывками, то и дело сбивалась на траву, поднимая позади себя столбы серой пыли. Алроуз правил ею то ли неумело, то ли полусонно, и чувствовалась в его движениях глубокая утомленность и задумчивость. Правда, стоило на пути возникнуть распутью, они тотчас растворились, сменившись замешательством. Копыта въелись в сухую землю, вырисовывая спиралеобразные узоры, отбили чёткую дробь; что-то с треском разорвалось в воздухе, загремели на деревьях сотни когтистых лапок.
- Что-то не так? - Витней чуть наклонился, сильнее охватывая ногами круп.
- Здесь развилка, - Даймонд скосил глаза, - честно признаться, совсем не помню, куда именно нужно сворачивать.
Дороги по правую и левую руки практически не разнились. Обе были окутаны густой дымкой лесной зелени, путались меж кустарников, исчезая вдали сумрачной аркой.
- Лазумия лежит к востоку... Налево, думается мне. - Чувство напряжения возросло, пробиваясь тревожными нотами и в голосе.
- Дайте пару минут, мне нужно подумать. - Он хотел было спрыгнуть на землю, но откуда ни возьмись, на дорогу вынесся старенький дормез с впряжёнными в него вороными лошадьми.
Густые их гривы зигзагами играли на ветру, копыта кривых сбитых ног разрозненно отбивали глухую мелодию, пена сочилась из пастей вязкими сгустками, пустые глаза стекляшками сверкали на весеннем солнце. Даймонд ещё при виде силуэтов лихорадочно вцепился в узду, готовясь скрыться в глуши, но Витней остановил его:
- Погодите! - сам же с настороженностью уставился на приближающиеся фигуры. - Это ведь не гвардия. Пускай, проедут. Обождем.
Тот злобно зыркнул на него, желая возразить, но с места не тронулся.
Ждать долго не пришлось. Колеса прохрипели у самых ног, с пеной и песком в последний раз провернулись вокруг своей оси. Даймонд и Витней в недоумении переглянулись, когда дормез остановился в паре метров от них, мысленно отмечая необходимость тотчас скрыться в лесу, но было уже поздно. Из кареты раздался хриплый женский голос, призывающий, но отнюдь не манящий к себе:
- Милостивые господа! Не поможете ли?!
... Одно радовало, гвардией здесь и не пахло...
- Что с Вами приключилось? - премилым голосом отозвался Алроуз, спрыгивая на землю.
Сам с напряжением отметил противоречивость своего вида. Оба, и "демон", и Витней, в крайней степени облезлы и грязны, при этом верхом на холеной выносливой лошади с полными мешками запасов и вещей. Но незнакомку это не смущало; она высунула наружу свой острый крысиный носик, морщась от дневного света. Тонкие её пальцы обвили запыленные занавески, постукивая длинными грязными ногтями, под тяжестью золотых перстней опустились на раму миниатюрного окошка. Лицо её без возраста и примечательных черт казалось неприятным, отталкивало при первом же взгляде. Две круглые впадины глаз с вечно снующими пятнами зрачков, тонкие губы и впалые щёки, частично скрытые копной сухих лохматых волос, что то и дело лезли своей владелице в глаза и рот; она громко сплевывала их, хищно улыбаясь.