— Конечно, Владыка Рун. — Она говорила правду, но Ньяль уловил неуверенность и задал следующий вопрос.
— В одиночку?
Ее колебание уже было ответом для Зовущего Бурю, и он заговорил снова, прежде чем Маюла успела хоть что-то сказать.
— Нет, только в составе ковена навигаторов, — произнес Ньяль вместо нее.
— Я происхожу по прямой линии от самых могущественных членов дома Велизариев, — не отступала навигатор-кандидат; ее руки сжались в кулаки в широких рукавах мантии. Она встретила полный сомнений взгляд Ньяля упрямым взором, и он ощутил толчок психической силы — точно барабанный бой внутри черепа. Сними Маюла обруч, и ему тяжело бы пришлось под разрушительной силой ее третьего глаза.
Ньяль кивнул с кривой усмешкой:
— Хорошо же, навигатор Маюла. Ты проводник нашего корабля.
Быстрая улыбка на ее лице поспешно сменилась тем же выражением внешнего спокойствия, которое Маюла демонстрировала прежде. Приняв сколь возможно властный вид, она повернулась и зашагала к ожидающему челноку. Доррия рявкнула команду своему отделению, и те последовали за навигатором.
— И в чем тут дело? — окликнул Ньяль офицера. Она обернулась, махнув рукой страже, чтобы те сопровождали хозяйку дальше.
— Маюла, конечно, всего лишь навигатор-кандидат, но она — интерановус Целестарха, и по прямой линии, не меньше.
— Значит, она превосходит Ремео по рангу?
— Это… сложно объяснить, — ответила Доррия. — Во внутренних вопросах Дома — да, превосходит. Маюла достигла возраста разлучения, и по законам Дома она уже взрослая, хотя ей еще лишь предстоит впервые вести корабль в одиночку и принять роль действительного навигатора. Думаю, именно потому она так полна энтузиазма. Мы будем защищать ее, как и клялись; для охраны Ремео остаются другие.
Гулкие тяжелые шаги прервали разговор, заставив Доррию, Ньяля и прочих Волков обратить внимание на грузовой лифт в дальнем конце ангара. Дверь скользнула в сторону, открывая широкий силуэт дредноута. Он вышел на свет, являя многоствольную пушку на одной руке и длинные когти на другой — без сомнения, это боевая машина Бьорна Разящей Руки.
Он приблизился, с грохотом ступая по металлическому покрытию, а за ним из лифта вышли еще двое дредноутов, оснащенных огромными кулаками и тяжелым оружием.
— Я передумал, Зовущий Бурю, — объявил Бьорн. Его бронированный корпус повернулся на центральном шарнире, и массивный коготь поднялся, указывая на две другие боевые машины. — И я привел старых друзей. Грим Разящий Кулак и Олаф Трижды Убитый.
— Я хорошо знаю их саги, — заметил Ньяль. И впрямь, Разящего Кулака и Трижды Убитого почитали едва ли не с той же силой, что и самого Бьорна. Зовущий Бурю дождался, пока дредноут подойдет к нему, и понизил голос. — Я думал, ты решил никогда не возвращаться на Просперо.
Бьорн попытался ответить заговорщицким шепотом, но его системам вывода не хватило тонкости для таких сложных действий: слова прозвучали с громкостью обычной человеческой речи и разнеслись по всему притихшему ангару.
— Ты отправляешься на родной мир наших злейших врагов, чтобы прорваться в порожденный варпом лабиринт из снов и кошмаров, в компании слуг, стариков и инвалидов. И, если мои слуховые сенсоры правильно уловили недавний разговор, ты собираешься пересечь Иное Море на корабле под управлением неопытного подростка. — Гигантский саркофаг наклонился ближе, и динамик затрещал — Бьорн пытался говорить еще тише. — Сдается мне, тебе понадобится вся помощь, какую ты сможешь найти.
Свет звезды Фенриса превратился в еще один холодный огонек, мерцающий во мраке космоса. Покинув орбиту одиннадцать дней назад, «Длинный коготь» наконец достиг предела гравиметрической интерференции небесных тел системы. Имперские ученые называли его точкой Мандевиля, но среди Космических Волков он именовался Невозвратный пролив. Отсюда корабль должен был активировать варп-двигатели, разрывая барьер между реальностью и ирреальностью. Выскользнув из материального мира, укутанный полем Геллера — пузырем смертной физики, заключенной в психическую оболочку, — «Длинный коготь» отчалит в Иное Море, чтобы плыть по его странным волнам и течениям.
Пока экипаж готовился к прыжку, Ньяль устроил персональный осмотр корабля. Хотя его команда и невелика, она все же несколько превосходила вместимость ударного крейсера, и потому смертные слуги и воины устроили себе места для сна в коридорах и опустевших трюмах. Его Космические Волки уже полностью настроились на битву, используя каталептические нервные узлы и отдыхая разными частями мозга поочередно, так что не нуждались в обычном сне. Те же, кто был лишен аугментаций, делили спальные места между системами обогрева и трубами охладителя, поверх вибрирующих кожухов генераторов поля Геллера и вокруг гудящих плазменных накопителей. Они сменялись каждые шесть часов, уступая места друг другу, живя в окружении тепла и запахов своих товарищей.