— Наставление, достойное самого Волчьего Короля, — согласился Ньяль.
Чернокрыл слетел с его плеча; дверь с лязгом закрылась за спиной, и он начал подниматься по ступеням.
Прозрачный купол над круглым залом вздымался намного выше, чем поддерживающие его стены, и потому оказавшийся под ним словно парил среди звездных полей. В сравнении с многими другими кораблями здесь навигатору отводилось довольно много места, особенно учитывая, насколько тесно располагались все остальные на «Длинном когте». Впрочем, причина этого быстро становилась ясна: покои включали в себя не только обзорную площадку, но и спальню, кухню и место для отдыха. Как только корабль выйдет из реальности, за бронестеклом раскинется открытый варп — насколько можно счесть его таковым через интерференцию поля Геллера. Только Ньяль, Маюла и горстка слепых сервиторов способны увидеть это и не сойти с ума от зрелища. Потому навигатор должна находиться здесь, препорученная заботам своих полумеханических слуг, и одиночество — ее удел на весь срок прыжка.
Маюла стояла возле стены и обернулась, когда Ньяль достиг верха лестницы. Она была одета в ту же мантию с капюшоном, что и в первый раз, когда он видел ее, но теперь поверх набросила шаль из золотого кружева, увешанную блестящими рубинами, изумрудами и сапфирами. Каждый камень мерцал не только физическим светом, но и психическим сиянием. Ньяль не видел подобного прежде, но мог предположить, что это некая разновидность усилителя для неопытных навигаторов — пожалуй, сродни его собственному психическому капюшону.
Маюла нахмурилась — морщина пересекла лоб под защитным серебряным обручем — и прищурила видимые глаза.
— Я приказала, чтобы меня не беспокоили.
— Я могу быть очень убедительным. — Ньяль подошел ближе, но не настолько, чтобы его огромный рост внушил девушке страх. Не получая команд от Зовущего Бурю, Чернокрыл приземлился на перила наверху лестницы и погрузился в сон. — В этом путешествии на карту поставлено больше, чем твое возвышение от навигатора-кандидата до навигатора. Мы совершим первый переход вместе.
— Я не знала, что библиарии Адептус Астартес могут исполнять роль навигатора… — Маюла раздраженно поджала губы. — Не понимаю, зачем я вообще понадобилась здесь в таком случае.
— Пусть я и силен среди рунных жрецов Космических Волков, но даже я могу лишь смутно ощущать течения Иного Моря. Свет Всеотца я вижу как тепло в своем разуме, и при необходимости могу направлять корабль на короткие расстояния. Но этого недостаточно. Мы должны пройти рядом с Великим Разломом, что разорвал Галактику до самой сердцевины, если хотим достичь Просперо. — Ньяль шагнул ближе и положил ладонь на плечо Маюлы — легко, словно падающий снег, несмотря на гигантскую латную перчатку на его руке и потенциальную силу доспеха. — Только этот переход. Вместе. После этого ты одна будешь моим навигатором.
Она расслабилась и, кивнув, согласилась.
— Я стоял у руля на драккаре дяди, начиная с моего пятого сезона огня и льда, — сказал Ньяль, отступая. Он поднял взгляд на звезды. — Мы плыли по громадным волнам и вдоль берегов, что скалились клыками, точно пасть кракена. Среди пены и шквалов мы охотились на гелдвалов у берегов северного океана. Каждый Долгий Год Фенрис разрушает себя. Имперские планетологи называют это сейсмическими колебаниями, обусловленными движением звезд. Но для юного мореплавателя, позволь сказать тебе, это — гнев природы. Небо окутано молниями и облаками. Гром звучит будто боевые кличи сражающихся богов. Пожалуй, юноша способен принять это за агонию света. И это в самом деле может оказаться конец, ибо кракены и левиафаны поджидают в бездне, чтобы проглотить потерявших путь в глубоких водах.
— Как же ты отыскал путь? — тихо спросила Маюла, вертя в пальцах тонкую серебряную цепочку на шее. — Когда нет ничего постоянного, как найти дорогу домой?
— Не существует ни одной достойной изучения карты Фенриса. Никакие планы не соответствуют реальности дольше одного сезона. Острова поднимаются и тонут. Мели, проливы, фьорды и вулканы постоянны не более, чем снег, тающий меж пальцев. Потому мы учимся править, повинуясь инстинкту, запаху ветра, вкусу соли и льда, покачиванию досок под ногами.
— Кажется, это не так уж отличается от того, что должны делать навигаторы, — сказала Маюла. — Течения, через которые мы ведем корабли, вечно меняются. Их скорость, направление и сила увеличиваются и слабеют без предупреждений. Только Астрономикон остается неизменным.