Ньяль встал рядом с ней. Его взгляд несколько секунд блуждал по звездам над головой, прежде чем обнаружил приблизительное направление на юго-восток галактики.
— Наша судьба лежит там, — тихо произнес он. — Свет звезды Просперо, каким он был почти восемь тысяч лет назад, где-то в этом сиянии.
— Чуть левее, Владыка Рун, — поправила Маюла, указывая пальцем. — Я провела вычисления и изучила карты. Маяк Терры непоколебим в моих мыслях даже сейчас, горячий, яркий и любящий. Просперо — в той стороне.
— Я признаю поправку, навигатор, — ответил Ньяль. Беззвучным шепотом-субвокализацией он активировал вокс-связь. — Вальгарт, отправь команду техножрецам. Активируйте варп-двигатели.
— Да, Зовущий Бурю. Готовимся к переходу.
Рунный жрец и навигатор стояли в молчании несколько секунд, ожидая, когда придет в действие сила варп-двигателя.
Первым включилось поле Геллера. В реальном пространстве его эффект на неодаренных членов команды почти незаметен, но для психически восприимчивых оно создало вюрд-эхо, растекающееся от кормы к носу. Реальность внутри поля отражала физическое пространство, которое теперь замкнулось, породив неестественное чувство клаустрофобии.
Физически и умственно Ньяля готовили к преодолению любых ощущений страха или тревоги, но даже улучшения космодесантника и тренировки библиария не могли полностью избавить его от чувства захлопнувшейся ловушки, пронизывающего душу насквозь.
Он услышал, как сердце Маюлы бьется быстрее, как учащаются ее короткие вдохи.
— Успокойся, навигатор, — сказал Ньяль властным тоном, который она не могла игнорировать. Несколько секунд спустя ее дыхание и пульс замедлились.
Поле Геллера закрылось полностью, слегка вибрируя отголосками кататонических мыслей несчастного псайкера, заключенного в недрах корабля, чья душа использовалась, чтобы создать защитный покров. Ньяль держал мысли при себе, не желая даже касаться кошмара, который переживал пленник психической батареи.
+Мы могли бы избавиться от этого варварства, будь у нас достаточно времени.+
Неожиданное вмешательство колдуна вызвало вспышку гнева. Ньяль успел было уже решить, что психический капюшон ограничивает присутствие Иззакара. Маюла нервно переступила с ноги на ногу.
— Ты это почувствовал? — спросила она.
— Сосредоточься на текущей задаче, навигатор, — ответил рунный жрец.
Он ощущал, как неуклонно нарастает мощь варп-двигателя — гул альтернативного измерения, становящийся отчетливее и глубже. Корабль отталкивался от берегов Иного Моря. Давление внутри поля Геллера усилилось: варп пытался пробиться обратно в реальность.
Маюла напряженно застыла, чуть расставив ноги, сжимая пряжку плаща в форме герба дома Велизариев. Она подняла свободную руку и сняла с головы обруч, открывая третий глаз.
Ньяль торопливо отвел взгляд, повернув голову так, чтобы не видеть ее лицо даже в отражении. Тем не менее пугающее зрелище клубящейся бездны на лбу навигатора отпечаталось в его памяти. Он чувствовал на себе ее взгляд, испытующий и неосторожный; прикосновение этого взгляда к его духу походило на скрип обломанного ногтя по стеклу.
— Смотри не на меня, а в космос, навигатор, — сказал ей Ньяль, сопротивляясь желанию усилить психические щиты. Сейчас ему нужно открыться варпу, поддерживать контакт через посредничество поля Геллера — доверять его целостности так же, как собственным барьерам.
Царапающее ощущение утихло — Маюла отвела взгляд.
Золотые искры плясали между звезд за пределами купола. Крохотные арки энергии ползли по красному мрамору пола, стекая со стен и подбираясь к паре псайкеров. Ожили системы брони Ньяля, активируя внутренние источники тепла, чтобы компенсировать резко понизившуюся температуру атмосферы. Дыхание обоих клубилось туманом.
Давление противоборствующих сторон сошлось в разуме Ньяля. Неуклонный напор, отчаянное движение через пустоту против отталкивающих сил не-пространства, что лежит по ту сторону предела. Он помимо воли подумал о неких нечестивых родах. Почувствовал, как пробуждающиеся силы сжимают и направляют его, и вся броня терминаторского доспеха бессильна против вздымающейся волны. Он не может сопротивляться, но должен бросить себя на волю течений.
Маюла ахнула, точно от боли. Ньяль не осмеливался взглянуть на нее. Его шестое чувство заверило, что ее неудобство чисто физическое — реакция на лед, что намерзал на броне и коже, когда температура опустилась еще ниже.