Дальнейшие комментарии не потребовались — транспорт вырвался из покрова облаков, и город Тысячи Сынов предстал перед глазами Волков. Он тянулся вдоль берега пересохшего моря, ослепительно сверкая стеклом и хрусталем на фоне бесплодной серой и бурой земли вокруг. Хотя до Тизки оставалась еще дюжина километров, по вспышкам выстрелов, очертаниям бронированных машин и штурмовых катеров Лукас мог понять, что битва распространилась на несколько гектаров в центре города, и сигналы авгура предупреждают, что враги собираются на окраинах.
— Время решать, — сказал он соратникам. — Цель — пирамида Фотепа, вон та огромная, в самой середке. Похоже, Вальгарт и Арьяк намерены ее захватить и удержать. К востоку, насколько я помню, находится Серебряный бастион. Вот эта большая башня на пограничной стене. Приборы показывают, что там полно врагов. Еще есть порт и прилегающие строения на северо-востоке. Судя по тепловым детекторам, туда тоже прибывает неприятель. Ну, куда вы хотите?
Кровавые Когти ошеломленно смотрели на него. Наконец Артин решился выразить их затруднение.
— Ты хочешь, чтобы мы приняли решение, вожак?
— У нас нет вожака, — ответил Лукас; предположения, что он чем-то тут командует, начинали его раздражать. — Мы решаем все вместе. И зовите меня Лукас.
Они переглянулись, смелея на глазах.
— Серебряный бастион? — негромко предположил Артин.
— Нам стоит приземлиться в орбитальном порту, где общий сбор, — сказал Бард. — И ждать новых приказов.
— Ждать новых… — Лукас скривился. — Мы с тобой точно не сойдемся, если будешь продолжать в том же духе, Бард. Ну же, нам надо выбрать курс!
— Порт, — заявил Гудбранд — похоже, настойчивее, чем собирался, судя по тому, как он удивился секунду спустя.
— Я знал, что ты не зря оказался вторым пилотом, — ухмыльнулся Лукас. — Помните, щенки, всегда надо выглядеть уверенным в том, что делаешь.
— Даже если это не так? — спросил Герлейф.
— Особенно тогда, — кивнул Лукас. Он сдвинул штурвал и повернул высотные двигатели, направляя катер к северо-западу города. — Разгоним подкрепления, которые идут из порта.
— Только мы? — не унимался Бард. Лукас почесал ухо, удержав едкий ответ, готовый соскользнуть с языка. Он подавил раздражение и радушно улыбнулся.
— А что, ты видишь здесь кого-то еще?
— Нет, вожак… — Бард замялся, видя, как Лукас снова нахмурился. — Нет, Лукас.
— Ну, значит, только мы.
Эта логика не слишком-то убедила свежеиспеченного Космического Волка, и его сомнения могли заразить остальных: это опасно. Пусть Лукас и не заботился об иерархии и лишь иногда задумывался о долге, он все же оставался сыном Русса.
— Вы — Космические Волки. Кровавые когти Все-отца. Кто против вас? Обманутые культисты Магнуса и обезумевшие мутанты. Враги, которых вы уже побивали прежде. Именно поэтому вы получили дар Всеотца и были возвышены в ряды Небесных Воинов. Вас семеро, и вы — сила куда большая, чем предполагает это число. Вы не просто космодесантники Империума, вы — сыны Фенриса, и потому вы великолепны!
— За Русса! — выкрикнул Герлейф, вскинув кулак. — За Всеотца!
— За Русса! За Всеотца! — хором отозвалась стая.
Лукас потер переносицу и вновь отвернулся к приборной панели. До города оставалась пара километров, и он видел, как повсюду расползаются очаги битвы. В окрестностях порта пока все тихо, но авгуры ясно показывали, что значительное количество врагов каким-то образом материализуется в северо-западном секторе города.
«Семеро Кровавых Когтей, — сказал себе Лукас. — Не хуже, чем целая рота обычных воинов».
Так складывались саги.
Подхватив посох, Ньяль вознесся, точно мстительный великан — воплощение бури. Водительский люк и крыша взорвались над ним, разлетаясь облаком зазубренных осколков. Он протянул руку, и вокруг заклубились серо-голубые потоки силы. Он сжал кулак, словно выхватывая что-то из воздуха. Летящая шрапнель замедлилась, а потом остановилась.
Выбросив кулак в сторону рычащей толпы выродившихся мутантов, Ньяль отпустил свои импровизированные снаряды. Воздух наполнился кровавым туманом. Испуганные визги и вопли умирающих и почти погибших, казалось, звучат где-то далеко на открытом пространстве.
Ньяль подтянулся и вылез из разбитого «Рино», держа посох перед собой. Череп на навершии пылал огнем его гнева, когда он спрыгнул на дорогу. Твердый рокрит хрустнул под весом тяжелой брони. Немедля выяснилось, что владелец ракетомета выжил в шторме шрапнели и снова открыл огонь: снаряд с шипением полетел над кучами трупов, оставляя след дыма и синего пламени. Зовущий Бурю взмахнул посохом не задумываясь, и в нескольких метрах впереди воздвигся барьер лазурной энергии. Ракета ударилась о мерцающую стену и упала на землю, где подергалась несколько секунд, прежде чем бесцельно взорваться.