— Навигатор! — воскликнула Доррия, наполовину с облегчением, наполовину с укором. Одетые в золото воины выстроились вокруг своей подопечной, осторожно, но непреклонно отделяя ее от Ньяля. — Мы не получили подтверждения о вашей посадке. Ваш вокс в порядке?
— Я… я забыла, — шепотом призналась Маюла. Она в явном смущении опустила глаза на растрескавшуюся дорогу. Затем расправила плечи и обратилась к командиру своей стражи: — Оставайтесь со мной, пока я не прикажу иное.
— Да, навигатор, — ответила Доррия, демонстрируя изрядное терпение, несмотря на то что ей буквально напомнили о ее прямых обязанностях, причем девушка, которую она и так охраняла.
— Что дальше, Зовущий Бурю? — спросил Арьяк. Он предпочел бы не задерживаться на одном месте, особенно когда лицо Магнуса злобно смотрело на него. — Мы очистили окрестности пирамиды Фотепа, но оба знаем, что эти культисты и мутанты не просто прятались по подвалам… Они каким-то образом использовали Портальный лабиринт.
Ньяль ответил не сразу. Другой наблюдатель мог решить, что он попросту задумался, но Арьяк знал, что означает этот легкий наклон головы. Он к чему-то прислушивался, и поскольку вторичных помех вокс-связи заметно не было, заключил, что к голосу в голове Ньяля.
Есть и иное объяснение, которое совсем не нравилось Арьяку. Возможно, некто другой думает за Ньяля?
Он перехватил поудобнее Крушитель Врагов и как бы невзначай шагнул вправо, примериваясь к удару в череп рунного жреца. Ничто в его поведении не предвещало угрозы, но Арьяк сражался с псайкерами прежде, пусть и не с такими сильными, как рун-ярл его собственного ордена. У него ровно один шанс убить одержимого жреца — другой возможности не представится.
— Да, лабиринт. Я чувствую входы вокруг нас, — произвел Ньяль, не подозревая о ходе мыслей Арьяка. Рунный жрец остановился и огляделся вокруг, при этом его наплечник оказался между ним и Арьяком. Волчий гвардеец мысленно подстроился, готовясь замахнуться и ударить по макушке псайкера. — Они случайны и неконтролируемы. Культисты не понимают, как подчинить его полную силу. Но ты прав, наверняка еще многие прячутся внутри. Здесь сильные следы порождений вюрда.
Подошло отделение Серых Охотников от Вальгарта, и смертные солдаты вместе с ними, укрепляя позицию вокруг Волчьей гвардии. Арьяк смотрел, как они занимают места — быстро и точно, как кинжальные удары, несмотря на беспорядочные залпы, которые все еще сыпались из ближайших зданий.
Ньяль упорно двигался к дверям, бездумно шагая по телам убитых; под его ногами расплескивалась плоть и раскалывались кости, но он обращал на это не больше внимания, чем если бы шел по неровным камням. Череп, венчающий его посох, засветился ярче, и его золотой блеск отразился от доспехов Волчьей гвардии. Позади Арьяк слышал, как не отстают от них навигаторская стража и их подопечная.
Рунный жрец поднял руку, и двери распахнулись наружу. Оттуда заструился свет, словно освобожденный из заточения; он залил забрызганную кровью брусчатку и груды трупов, заплясал на броне Волчьей гвардии. Арьяк услышал, как некоторые его братья бормочут защитные висы, полагая, что само сияние может быть тронуто порчей.
— Это всего лишь свет, — небрежно бросил Ньяль, шагая в сияние и превращаясь в тающий силуэт. — Посмотрим же, что затеяли последователи Магнуса.
Судя по показаниям детектора, вражеская армия, двигающаяся к воротам порта, насчитывала от ста до ста пятидесяти воинов. Лукас склонялся к числу побольше. Под его управлением «Штормовой клык» снизился, пролетая над пустырем, изрытым ямами и канавами — там, где когда-то находились топливопроводы и цистерны с прометием. Прибывающая толпа высыпалась из двух зданий в портовом комплексе — одно со стороны доков, второе ближе к стене, отделяющей этот район от остальной Тизки.
Большую часть армии составляли культисты, одетые в церемониальные мантии или накидки, вооруженные клинками, булавами и пистолетами; некоторые могли похвастаться лазерными винтовками или автоматами. Среди них Лукас выделил магистров — в основном их отмечали символы нового повелителя, чудовищные глаза со спиралью зрачка, выполненные из золота, серебра и бронзы. Другие несли посохи, увенчанные переплетенными змеями, языками пламени или хмурящимися лицами-полумесяцами. Один жезл особенно бросался в глаза: его навершие в виде раскинувшей крылья двуглавой птицы с единственным мерцающим глазом являлось отвратительной пародией на аквилу Империума.