Рангику понимала его, она тоже потеряла близкого человека, но смогла найти в себе силы жить с этим дальше. Мацумото перепробовала все что могла, чтобы вернуть капитана к жизни, но ее пугал его взгляд. В нем не осталось ничего. Пустой… холодный… как будто мертвый. Он смотрел сквозь тебя, словно его нет. Как будто место капитана занял призрак…
Раз в несколько дней он уходил, просыпался с рассветом и исчезал из Сэйрэтэя. Иногда он возвращался весь израненный, в запекшейся крови, но большая часть ему не принадлежала. Иногда он появлялся с первыми лучами солнца, и закрывался в своем кабинете, не выходя из него до самой глубокой ночи, работая над отчетами.
Но так ни разу не проронил и слова…
Когда Гин покинул ее, Рангику была на грани, ее душа умирала от осознания своей вины в его жертве. Ведь из-за нее он стал предателем, пошел против себя, убивал и калечил, все ради нее.
Осознание этого сводило девушку с ума. Но единственное, что помогало ей не умереть с тоски, это мысль о том, что Гин любил ее и таким способом защитил, хотел, чтобы она была счастлива.
Рангику живет ради его памяти, она будет счастлива, и продолжит улыбаться.
Ради его памяти…
Мацумото должна помочь капитану жить ради памяти об этой девушке. Хотя бы до тех пор, пока он не смирится с тем, что произошло.
***
(двумя неделями позже)
Капитан Хитцугая смотрел на группу синигами, складывающих печати, его глаза пристально следили за их действиями. Тоширо стоял неподалеку, не двигаясь, не шевелясь. Только смотрел и ждал.
Неожиданно раздался звук распадающейся печати, и в небо поднялся переливающийся, словно золото, столп пыли. Все, что осталось от чужой духовной реяцу. Кучка пляшущего пепла, получившая свободу, слилась в плотный кокон, зависнув над своей темницей. Тоширо шагнул, но его остановила тяжесть чужой руки.
— Отпусти, — тихо обратился к нему бывший капитан двенадцатого отряда. — Так должно быть, пусть она найдет свое место.
Дернув плечом, капитан скинул с него чужую руку и, не поворачиваясь, произнес.
— Пришел за платой?
— Ну, я бы так не говорил, — в привычной манере ответил Кискэ. — Но ведь таков был уговор?
Тоширо повернулся к мужчине, выжидающе смотря в его внимательные глаза. Сейчас тень шляпы не скрывала их от капитана, и он твердо смотрел на Тоширо без каких-либо намеков на привычную легкомысленность. Игра взглядов длилась недолго, Хитцугая молча протянул ладонь, застыв в ожидании.
Кискэ привычным жестом опустил шляпу на глаза, пряча их от капитана, откинув полы своего белого хаори, которое он носил только в Сэйрэтэе, Урахара аккуратно достал и протянул капитану десятого отряда пышущий огромным количеством чужой реяцу меч.
Взявшись за рукоятку, Тоширо прикрыл веки.
Все, что от него требовалось, это погрузиться в свой внутренний мир и, взяв из него достаточное количество силы, использовать рукоять как проводник, чтобы она впиталась в лезвие меча. Закончив с задачей, Тоширо неохотно разжал пальцы, позволяя Кискэ забрать начавшее светиться оружие.
Урахара вернул его на место, но не спешил уходить. Тоширо повернулся к нему спиной, не горя желанием разговаривать.
— Ваша помощь незаменима, — не отставал от него Кискэ. — Я понимаю ваше нежелание делиться силой, но в грядущих неприятностях это необходимо.
— Вы прекрасно понимаете, — ровно произнес Тоширо, — что его просто используют и, если он сделает неверный выбор, то…
— Вы, так же как и я, знаете, какой он сделает выбор, — пожал плечами Кискэ.
— Люди меняются, — тяжело произнес капитан.
— Но не все, — отстранено заметил Урахара. — Не мне вам говорить.
— Я остаюсь при своем мнении, — скрестив руки на груди, сказал Тоширо. — Нам не нужно все время полагаться на постороннюю помощь.
— Хотите вы этого или нет, — как ни в чем небывало произнес Кискэ. — Но Гинджоу уже сделал первые шаги.
— Почему нам просто не остановить его? — хмуро вставил Тоширо. — Мы бы могли вмешаться, и тогда Куросаки бы не пришлось снова влезать в проблемы общества душ.
Урахара помолчал и, позволив себе легкую улыбку, заметил.
— А вы привязались к Куросаки Ичиго.
— Глупости, — категорично отрезал Тоширо.
— Вы прекрасно понимаете, — вернув серьезность голосу, сказал Кискэ, — не почувствуй Гинджоу свое превосходство, то вероятно, мы еще долго не получим возможность исправить старые ошибки сообщества душ. А пусти мы все на самотек, он просто уничтожит мальчишку, став при этом сильнее.
— Совет сорока шести дал разрешение на восстановление временного синигами только для того, чтобы одним махом избавиться от двух зайцев, — уверенно произнес Тоширо. — Во всех принятых ими решениях есть выгода только для них.
— Как необычно, — с нотками улыбки в голосе протянул Кискэ. — Капитан десятого отряда решил открыто критиковать приказы вышестоящих.
— Я сделал достаточно для них, — раздраженно отрезал Тоширо, чувствуя вспыхнувшую в груди боль, — чтобы иметь возможность высказывать свое мнение в открытую.
— Возможно, вы правы, — после секундной заминки ответил Урахара. — Люди меняются, но не всегда в плохую сторону.
Тоширо промолчал, не смотря на собеседника. Кискэ вздохнул, проследив за его взглядом.
— Придет время и одно из двух, — тихо произнес Урахара, — либо ваша тоска вас убьет, либо вы найдете ей выход.
Не получив ответа, Кискэ неожиданно похлопал капитана по плечу и, развернувшись, пошел прочь. Он хотел сказать другое, но решил не сыпать соль на рану. А ведь, если бы не то происшествие, так повлиявшее на капитана десятого отряда, кто знает, смог бы он придумать способ вернуть Куросаки младшему его силу синигами? Чувствуя холодную сталь под своим хаори, бывший капитан двенадцатого отряда погрузился в воспоминания:
Выяснив, что Каори Юми, по сути, человек, полностью лишенный какой либо духовной силы, оказалась носителем чужой реяцу, привязанной к ней с помощью печатей, Урахара неожиданно понял, что таким способом можно не только запечатать, но и восстановить утраченную силу. Просто привязав к определенному человеку, например, к временному синигами, чужую реяцу, как с этой девушкой... Только в случае с Куросаки Ичиго одной силы будет недостаточно... Вот если взять, например, у каждого сильного синигами в сообществе душ… у каждого капитана понемногу… воспользоваться тем же способом, к которому в свое время прибегла Кучики Рукия...