— За мной, — Уланов изо всех сил рванул некроманта за шиворот мантии, и та с треском порвалась надвое. — А, зараза!!!
— Руку сломаешь! — взвизгнул чернокнижник, пытаясь вырвать правую кисть из стального захвата паладина. Впрочем, тот был неумолим — до легких ворот, последнего рубежа, оставался какой-то десяток шагов. Больше всего Уланова удивляло, что, кроме сирены, никаких спецэффектов не наблюдалось: ни встревоженной охраны, ни выстрелов в спину — даже автоматические турели, и те бездействовали.
— Сломаю — попрошу прощения, — сразу за воротами дорога резко ныряла вниз, в густо заросший кустарником лог, который худо-бедно, но мог прикрыть беглецов от нескромных взглядов. Конечно, реши охрана всерьез ликвидировать паладина с некромантом, достаточно было бы просто закидать долину гранатами-зажигалками, но Уланов посчитал — если их не подстрелили еще в крепости, то и сейчас обойдется.
Так и произошло.
Генераторы наконец-то подчинились чарам техников и вернулись на рабочий режим. Индикаторная панель медленно изменила цвет с оранжево-красного на желто-зеленый, и Браско позволил себе расслабиться. Похоже, его шаманство с ментальным сканером прошло незамеченным. Блок на памяти пленника оказался на удивление мощным, пробить его удалось только с восьмой попытки, заменив предохранители парой медных жучков — иначе защиту просто выбивало. К сожалению, сгоревший электрощит в лаборатории помешал разузнать, где же Уланова носило все эти годы.
— Провожу общую проверку, — старший смены неторопливо набрал на пульте какую-то команду, и по индикаторной панели поползла ультрамариновая волна. Примерно на середине шкалы она замерла. — Нарушение режима охраны — камера «4-Е3-2»!
Браско едва слышно выругался — он был уверен: еще пара бесед, и Уланов наверняка бы раскаялся во всем. Но, похоже, кто-то отчаянно не желал подобного исхода.
Камера бесстрастно показала, как стальная дверь задвижка неторопливо отъехала в сторону, выпуская наружу обитателей камеры. Впрочем, старик в черном тут же попытался залезть обратно, но паладин живо пресек своеволие нечаянного напарника. Секундой позже Уланов уже бежал к главной лестнице, волоча чародея за собой.
— Это кто? — поинтересовался сержант, чувствуя, как внутри все холодеет. Он не сомневался — когда новость о побеге дойдет до начальства, Браско припомнят все — от взорванной фермы до отказа расстрелять Уланова еще в степи. А с учетом того, что именно сержант привел на базу столь шустрого пленного, лучшее, на что мог надеяться Браско — пеший патруль в северных степях.
— Это наш подопытный чародей, — уныло заявил старший. — Мы использовали его в качестве детектора сбоев. Как только он принимался колдовать…
Закончить технику не дали — алый телефон на краю пульта разразился оглушительным звоном.
— Ну, что стоишь? Отвечай, — старший вытер дрожащей рукой взмокший лоб. — Это начальство.
— Да? — Браско, сглотнув, включил громкую связь.
— Кто говорит? — раздраженный голос Флигг, казалось, заживо сдирал кожу с костей.
— Сержант Браско, третий…
— А, наш гуманист? — Люсинда ядовито хмыкнула. — Ладно, с тобой потом разберемся. Сейчас будешь слушаться?
— Так точно, — сержант изо всех сил старался говорить четко.
— Надеюсь. Теперь слушай приказ — по беглецам огонь не открывать. Повторяю, дайте им уйти.
— Но почему? — как ни странно, от этого, совершенно нелогичного приказа Браско сразу почувствовал себя лучше.
— Пререкаетесь с начальством, сержант? — на миг всем показалось, что из динамика веет нестерпимым холодом.
— Никак нет. Приказ понял, огонь не открывать, дать беглецам скрыться.
— Отлично. Проследите, куда они отправятся, а потом — со всеми записями — в Орбитар. Вас встретят. Отбой.
Индикатор открытого канала погас, и собравшиеся перевели дух.
— Но откуда она узнала? — растерянно прошептал старший смены.
Клановая тюрьма была неуютной даже по гномским меркам — настолько, что Гарина, когда тот ждал итогов «операции с солониной», в свое время заперли в комнате стражи этажом выше. За пять лет она пришла просто в ужасающее состояние — собственно, на это Гарин и рассчитывал, приказав поместить туда шпионов.
— Сколько вы уже их тут держите? — поинтересовался Дарин, закашлявшись от ужасающей вони.
— Три дня. Но запах не от них. Тут неподалеку серные источники, так что — сам понимаешь…
— Мерзость.
— Я знаю, — коротко отозвался купец. — В свое время я просидел тут неделю.