Выбрать главу

— Оклемался, пернатый? — улыбнулся я. — Ну, давай. Помирать — так с музыкой! Поджарим эту дрянь!

Цепь выстрелила во Тьму.

Свет пылал едва ли в половину того, что прежде… Пока Джонатан не коснулся цепи крылом. Вспышка.

Я понятия не имел, где берёт магическую силу фамильяр. И уж тем более не знал, насколько хватит этой силы. Догадывался, что ненадолго. Но смотреть на то, как корчится Тьма, и слушать то, как она воет, было истинным наслаждением.

— Ради такого и помереть не жалко! — крикнул я. — Верно, Джонатан?

Гортанный чаячий вопль.

«Ты умрёшь, — шелест Тьмы в ушах. — Ты проиграл!»

— Дура. Я выиграл. Я отобрал у тебя приз — который ты уже считала своим.

Тьма взвыла со злости. Цепь в моих руках начала истаивать. Отчаянно закричал Джонатан. Я понял, что жить мне осталось считанные секунды. Но умирать на коленях не собирался.

Пока могу дышать — я буду бороться. До последнего вздоха. До последнего мига…

Я не сразу понял, что произошло. Отчего вдруг стало так светло. А потом понял, что это снова сияет цепь.

Рядом со мной стоял Жорж Юсупов. Сабли у него больше не было. Он держался за цепь голой рукой — украшенной раскаленным металлом. И цепь наливалась светом.

— Я не знаю, что нужно делать, — проговорил Жорж. — Но надеюсь, что так — правильно.

В глазницах у него ещё плескалась Тьма. Но её становилось всё меньше. А я почувствовал, как в меня полилась энергия. Таким мощным потоком, что закружилась голова.

Объяснять что-то Жоржу не было ни сил, ни времени. Да к тому же я сам пока толком не понимал, что происходит. Выручили рефлексы Капитана Чейна: получил подкрепление — бросай его в бой. Что это, откуда — разбираться будешь после.

Я открылся так широко, как мог. И направил энергию в Свет. Виток цепи охватил Тьму.

Тьма отчаянно взвыла.

Ещё один виток.

Ещё!

Вой перешёл в визг. Энергия текла сквозь меня широкой полноводной рекой. Все мои силы уходили на то, чтобы устоять на ногах, не упасть под её напором. А Жорж Юсупов корчился так, будто его рвали изнутри на части.

За цепь он взялся правой рукой. Сейчас левой вцепился в правую — словно не позволяя самому себе разжать пальцы.

— Держись! — крикнул я. — Не сдавайся!

Жорж упал на колени, лицом вниз, но цепь не выпустил. Так и держался за неё.

Я накинул на Тьму последний виток и рванул изо всех сил.

Руки обожгло. Впереди полыхнуло. То, что когда-то, в прошлой жизни, было круглой площадкой и древним амфитеатром, брызнуло миллионом каменных осколков. Я едва успел прикрыть голову.

Вспоминая впоследствии, как всё было, засомневался — не почудилось ли? Будто в тот момент я явственно увидел, как над бесчувственным телом Жоржа взметнулось облачко Тьмы. Так, словно исторглось у него изнутри. А то, что было Тьмой, осыпалось прахом на каменные осколки.

Взметнулась туча пыли. Я сморгнул и закашлялся. А когда открыл глаза, не увидел уже ни облачка, ни праха.

— Государю императору — ура! — донеслось откуда-то сверху.

Это Джонатан Ливингстон торжествующе взмыл в чистое звёздное небо.

* * *

Когда тебя будят среди ночи, это редко означает что-то хорошее. Разве что если будит лежащая рядом девушка при помощи поцелуев. Но — увы — Света спала на чердаке. Когда всё закончилось, мы обсудили этот вопрос с очнувшимся Калиновским. Он и Платон, самые сильные маги, пришли в себя раньше всех. Решили, что так оно будет спокойнее. Пока. О переводе Светы на легальное положение подумаем позже.

Калиновский сотворил портал, они с Платоном забрали с собой Свету и бесчувственных близняшек. Калиновский заверил, что опасности от них ждать больше не приходится. Жоржа увёз появившийся вскоре Витман.

Остаток той ночи я провёл на ногах и на следующую от души надеялся выспаться. Но меня разбудил вкрадчивый стук в дверь. Так стучат, когда не хотят, чтобы услышал кто-то посторонний.

Подобная предосторожность здесь, на жилом этаже, могла бы казаться нелепой. Когда нет толком никаких стен, в соседней комнате каждый звук слышен так же хорошо, как и в той, куда стучат. Но тот, кто стучал, явно понимал, что сон курсантов в это время суток весьма крепок, а я — я услышу и не стану зевать, тереть глаза и пытаться понять, где я и что со мной. Я просто встану, натяну штаны и подойду к двери. Держась так, чтобы не попасть под потенциальный выстрел.