И Сикс спрашивал себя снова и снова, почему не зайдет в этот маленький магазинчик и не закончит свою работу сию же секунду.
Потому что тогда она увидит его. Вот почему. Один короткий взгляд — и она вспомнит об их поцелуе. И начнет размышлять. А вдруг он ее преследует? Вдруг он псих? Или извращенец? Проклятье! Он сам виноват, что, когда у него был шанс, не довел дело до конца. А теперь не мог решить, как к ней подойти, и уж тем более не собирался вытаскивать ее душу из тела издалека. Потому что ему почти до боли хотелось еще раз заглянуть в ее зеленые глаза и услышать сладкий, мягкий звук ее последнего дыхания.
Черт возьми! Он давно должен был покончить с этим делом. Три дня на одну душу — это слишком долго. За это время двадцать первый жнец собрал четыре души плюс душу сенатора, и другие прозвали его за это Тормозом. Впереди Сикса ждал четвертый день. Еще один, и его назовут Тормозом-Всех-Времен-и-Народов. Он был на сто процентов уверен: если до сих пор Смерть и не заметила задержки в его работе, то через день-два обязательно заметит.
Чувствовал себя Сикс странно. Как будто был не в себе.
Он никогда раньше не находился в этом теле так долго. Оно предназначалось исключительно для работы. Похожее на человеческое, но созданное из ветра и земли и наполненное энергией вселенной, это тело было безжизненным, как любой рабочий инструмент, идеально подходящий только для своей работы. Теперь оно превратилось в настоящую обузу — оно не только выглядело и дышало, как любое человеческое тело, но и начинало чувствовать себя так же.
Это был сущий ад.
От недосыпания Сикс устал и ослабел, а живот просто скрутило в узел от голода. Раньше еда не была необходимостью. Он расправлялся с заданиями до того, как телу требовалось поесть, и оставлял его в покое до следующего задания. Но сегодня, когда наступил третий вечер и он проследил, как Шелби возвращается домой на переднем сиденье грузовичка с логотипом магазина, Сикс понял, что дальше так продолжаться не может.
Он потеряет это тело, если не накормит его чем-нибудь как можно скорее. Мысль о том, чтобы использовать это тело как-то иначе, чем он делал это раньше, вызывала отвращение. Тем не менее, приняв решение, Сикс пошагал по забитой людьми и машинами центральной улице города в поисках первого попавшегося бара-ресторана. Он быстро нашел то, что искал — дешевый на вид бар, где надеялся получить еду в обмен на какую-нибудь работенку.
Если ему повезет.
Внутри заведения ревела музыка. Воздух был пропитан запахами табака, пота и пива. Войдя внутрь, Сикс остановился, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мутную завесу дыма, а потом направился прямиком к лысеющему мужчине за стойкой.
Старик не сводил с Сикса глаз, вытирая руки о полотенце, висевшее у него за поясом.
— Я ищу какую-нибудь работу в обмен на еду. Если это возможно, конечно.
Брови старика поползли вверх, а лоб покрылся глубокими морщинами, пока пристальный взгляд изучал рост и фигуру Сикса, словно оценивая его работоспособность.
— Ронда! — крикнул он через плечо.
— Я убираю! — рявкнул в ответ голос откуда-то из-за столов.
Толстая ладонь стукнула по стойке.
— У меня тут джентльмен, который жаждет тебе помочь. Если хочешь, иди сюда и пристрой его куда-нибудь!
И Сикса пристроили. Всего за пару минут он понял, что работа, которую ему тут предложили, совершенно не трудная по сравнению с его привычными обязанностями. Собирать грязные тарелки и укладывать их в раковину не требовало никаких умственных усилий, никакого планирования. А еще это занимало совсем мало времени. Как и вытирать столы. Однако эта работа не могла отвлечь Сикса от мыслей. Оказывается, он мог вполне эффективно водить тряпкой по столу, и не прекращая думать о Шелби. И о том, что должен сделать.
Так продолжалось до тех пор, пока в баре не остался один-единственный пьяный и, очевидно, убитый горем клиент, который крутил в руках стакан с выпивкой. Сикс шлепнулся на табурет около полуночи, а его желудок проурчал от голода уже в сотый раз за сегодняшний вечер.
В тот же миг, когда тарелка появилась у него под носом, он набросился на еду. Откусил огромный кусок бургера, потом еще один и принялся громко жевать, с трудом проталкивая еду по пищеводу. Рядом с тарелкой с глухим стуком приземлился бокал пива, расплескав жидкость по стойке.