— Да чтоб тебя! Видимо, ты тоже не лучше. Я ей сказал, что вы ничего не знаете! — Я вскинул руки.
Дверь снова открылась, потому что в этой семье, как назло, никто не умеет проводить приватные разговоры. Теперь это был Кейдж, а за ним Джорджия. Оба втиснулись в шкаф и закрыли за собой дверь.
— Я сразу понял, что тут что-то важное, раз вы все набились в шкаф, — сказал Кейдж, слегка оттолкнув Хью, чтобы встать прямо.
— Джорджия, между прочим, Финн считает, что мы с тобой не достойны знать о его настоящих чувствах к Риз и о том, что их отношения вовсе не фальшивка. Как я и подозревала, — заявила Бринкли.
— Вообще-то, это я первым это заподозрил, — процедил Кейдж. — И не строй из себя праведницу. Он не хотел тебе рассказывать, что они трахаются, потому что ты бы велела ему сначала признаться ей в своих чувствах. А это бы ее отпугнуло.
— Да, мужчины из семьи Рейнольдс всегда должны начинать с члена, — заметил Хью, раздавив пустую банку из-под пива.
— Ты с ней спишь? Господи, Финни. Ты должен был сначала прояснить ваши отношения, а потом уже идти дальше, — Бринкли ткнула меня пальцем в грудь. — Вот почему ты должен приходить сначала к нам, а не к этим придуркам.
— Молодец, брат. Мы ведь еще не рассказывали об этом. И, если честно, мне совсем не хочется обсуждать это в шкафу, пока Риз в соседней комнате, — я провел рукой по волосам. — А ее родители, на минуточку, в десяти шагах отсюда. Можем мы отложить это?
— Надо было раньше думать, — заявила Бринкли. — Все это прямо как с историей про головку члена. Сначала думай, потом делай.
— Да я, черт возьми, только об этом и думаю, понятно? Я не отнесся к этому легкомысленно. Я бы не пошел на это, если бы... я не знаю... — я прошипел, стараясь не повышать голос. — Это просто большее, понимаешь?
— Финни, — Джорджия обняла меня. — Ты ведь любишь ее, да?
— Я всегда ее любил. Поэтому и не знаю, как отличить это от всего остального. Но да, я никогда раньше такого не чувствовал.
— А ты всерьез ее рассматриваешь? — спросила Бринкли.
— Слушай, Карл все еще рядом. Он снова один. Она не захотела все закончить раньше времени — может, это хороший знак. Но в то же время мне по-настоящему страшно. А вдруг я все испорчу?
— Тогда нам придется тебя убить, — мрачно сказала Бринкли, а потом рассмеялась.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалилась беременная Дилан.
— Эй, напомните мне, какая у нас семейная политика по поводу встреч?
— Короткие разговоры? — предположил Кейдж, и она усмехнулась.
— Если один идет, то идут все. Я возмущена, что вы все исчезли и не позвали меня.
— Ну, никто из нас сюда официально не приглашался, — пожал я плечами. — Они просто продолжают заходить.
Дилан начала расспрашивать, что происходит, и Джорджия с Бринкли по очереди ввели ее в курс дела, а я тем временем стащил пиво из рук Кейджа и осушил его залпом.
— Нам пора возвращаться. Все уже заметили, что нас нет, — я потянулся к двери, но Дилан ущипнула меня.
— Не смей уходить, пока я не скажу тебе пару слов, — заявила она.
— А разве беременные не должны быть добрыми? — спросил Кейдж, смеясь.
— А ты попробуй походить с человеком размером с арбуз в животе, а потом выталкивай его из своего члена — посмотрим, будешь ли ты добрым, — приподняла бровь Дилан, и весь шкаф взорвался от смеха.
— Ну что ж, выкладывай, Дилли, — подмигнул ей Хью.
— Ты переживаешь не о том. Понимаю. Она знает, чего хочет — брак, дети, все такое. А ты никогда об этом не думал, потому что никогда не был влюблен. — Она улыбнулась и приподняла бровь. — Я была такой же, Финни. Мои сестры знали, чего хотят, а я даже не представляла своего будущего. Но вот в чем суть — не обязательно все сразу понимать. Потому что когда по-настоящему кого-то любишь, убежать от этого невозможно. Посмотри на меня. У меня в животе арбуз. Кто бы мог подумать, что я вообще когда-нибудь забеременею?
— Но это же Риз, — прошептала Бринкли. — Она часть нашей семьи. Ты должен все как следует обдумать, прежде чем пообещаешь ей весь мир. Потому что если ты ее обидишь, нас ждет буря — и в этой семье, и в ее.
— И не забывай про доктора Придурка. Она ведь собиралась выйти за него, а теперь он снова свободен и хочет ее вернуть. Как мы можем быть уверены, что она не разобьет тебе сердце? — добавил Кейдж с ехидной ухмылкой.
— И почему ты улыбаешься, когда речь идет о моем разбитом сердце?
— Просто никогда бы не подумал, что ты станешь чьей-то маленькой сучкой, — расхохотался он.
— Почему его никто не щиплет? — проворчал я, и в этот момент раздался стук в дверь — все замолчали.
Дилан распахнула дверь, и в нее заглянул Вульф.
— Ужин готов, все тебя ищут.
— А ты как узнал, где мы? — промурлыкала Дилан своему мужу.
— Я всегда слежу за тобой, шалунья.
— Хороший ответ. Учись, Финни, — поддела меня Дилан, пока мы один за другим вылезали из шкафа.
— Эй, — окликнул меня Хью, когда мы с ним остались последние. — Я тоже в себе сомневался. Но понял вот что — если ты никогда этого не делал, это еще не значит, что не сможешь. Это просто значит, что ты ещё не встретил того, ради кого стоит рискнуть. Может, ты был одинок всё это время, потому что она уже была рядом. Ты просто не знал об этом.
Я кивнул. Я ведь не раз об этом думал за последние недели. Я хлопнул его по плечу, и мы вышли из шкафа, услышав, как в столовой уже вовсю гудит разговор.
Риз увлеченно болтала с Лайлой и Оливией, а мама и Дженни Мерфи наполняли бокалы вином. Отец с Грантом только что закончили разделывать двух индюков и раскладывали мясо по блюдам на концах стола.
Все заняли свои места в столовой, и мы сели за стол. Я оказался между Риз и Кейджем. Передавали блюда, накладывали еду, разговаривали.
Когда на тарелках уже возвышались горки вкусностей, отец поднял стакан воды, и мы все последовали его примеру. У Дилан — вода, у Грейси — шоколадное молоко, у остальных — вино или пиво.
— Еще один год, за который стоит поблагодарить судьбу: за хорошую еду, замечательных друзей и мою прекрасную семью. Спасибо Джорджии и Мэддоксу за то, что приютили нас. Спасибо Мёрфи за то, что сегодня с нами. Давайте на минуту задумаемся обо всём хорошем, что есть в нашей жизни, — сказал отец, а Кейдж наклонился ко мне и прошептал:
— А я благодарен за то, что наконец-то ем эту долбаную индейку.
Я усмехнулся и легонько толкнул Кейджа локтем в плечо.
— Я благодарна бабушке и дедушке! — громко заявила Грейси. — И всем моим семьям, и еще Бобу Соленососу!
Я расхохотался — только представьте: мой старший брат, с сердцем, как у Железного Дровосека, не просто подарил своей малышке щенка, а еще и позволил ей дать ему это дурацкое имя.
— За Боба Соленососа, — поднял бокал Хью.
— За Боба Соленососа! — повторили хором все.
— Да-да-да. А теперь давайте уже есть, — закатил глаза Кейдж и стал разрезать еду на тарелке Грейси, которая сидела рядом с ним.
Риз положила мне на тарелку горку картофельного пюре, а я намазал масло на булочку и положил ее на ее тарелку. Подняв взгляд, я заметил, что Бринкли смотрит на меня с улыбкой.
Следующие полчаса мы по очереди говорили, за что благодарны в этом году, а мама не уставала напоминать, что завтра она хочет поставить ёлку и ей нужна будет помощь.