— В первые же дни бомбардировки города мы создали штаб эвакуации. Надо было вывезти строителей и их семьи. Вывезти оборудование и строительные материалы. У нас были свой катер и баржа. Пункт переправы создали около станции Банная. Как собрать людей в условиях осажденного города, когда фашистские самолеты разрушают улицу за улицей? Наш штаб направил коммунистов и комсомольцев. Они под бомбежками пошли по домам и подвалам. Всем сообщали — пункт сбора в автобазе, около стадиона на тракторном. Были в городе и другие места сбора, поскольку строители жили в разных районах. Люди приходили днем и ночью. Несли детей на руках, за плечами — котомки с продуктами и немногими вещами. Все, что сталинградцы нажили трудом за долгие годы, оставалось добычей огня. Часть наших строителей и жителей Тракторозаводского района собрались на кирпичном заводе. Здесь они в огромных печах, предназначенных для обжига кирпича, пережидали обстрелы. На машинах перевозили людей к Волге. Мы, члены штаба эвакуации, дежурили на переправе постоянно. Принимали строителей и их семьи, других жителей города, вместе дожидались ночи в воронках и земляных норах. А с наступлением темноты катер и баржа отправлялись в опасный рейс через Волгу…
Пункты переправы были созданы в каждом районе Сталинграда. Городской комитет обороны направил на эти переправы, на спасение населения ответственных партийных и советских работников. Среди них были А. М. Поляков, М. А. Водолагин, Ф. В. Ляпин, Е. С. Круцко и другие. На проведение чрезвычайных мер по эвакуации населения был мобилизован партийный и комсомольский актив Сталинграда.
Группы и штабы, действовавшие на заводах и стройках, в институтах и учреждениях, стали центрами организованной эвакуации населения. Среди разрушений и огня нелегко было разыскать людей, доставить их к Волге. Гитлеровцы охотились за каждым катером, баржей, даже отдельными лодками, расстреливали людей на берегу. К. С. Богданова рассказывала:
— Весь берег был усеян людьми. Очень много было детей. Люди лопатками и руками рыли в земле норы, чтобы укрыться от пуль и осколков. Как только начиналось утро, над Волгой появлялись немецкие самолеты. На бреющем полете они летали над переправой, бомбили, открывали огонь из пулеметов. Сверху летчикам хорошо было видно, что на берегу ждут переправы мирные жители. Сколько раз мы это видели — вражеские летчики действовали как профессиональные убийцы. Они открывали огонь из пулеметов по безоружным женщинам, детям. Выбирали цели так, чтобы убить людей побольше. Бросали бомбу в толпу, когда начиналась посадка на катер, обстреливали палубы пароходов, бомбили острова, на которых скопились сотни раненых. Люди переправлялись не только на катерах и баржах. Плыли на переполненных лодках, даже на бревнах, бочках, досках, связанных проволокой. И по каждой плывущей точке фашисты открывали с воздуха огонь. Это была настоящая охота на людей.
Нет слов, чтобы описать мужество речников, которые водили суда по Волге под бомбежками. Фашистские самолеты кружили над переправой. Каждый рейс был трудным и опасным… Речники вели настоящий поединок с врагом, который атаковал их с воздуха. Надо было видеть, как крутыми зигзагами, поворачивая то вправо, то влево, пароходы и катера с баржами шли от берега к берегу…
Даже бывалые воины вспоминали о переправе через Волгу, в дни осады города как об одном из самых тяжелых эпизодов, которые им пришлось пережить на войне. Речники днем и ночью плавали по огненной реке, совершали по нескольку рейсов в сутки. Волга тоже стала фронтовой полосой. Несмотря на обстрелы, врагу не удалось ни на один день остановить движения судов. С правого берега речники перевозили жителей, раненых бойцов, ценное оборудование, с левого — доставляли в город войсковые резервы, орудия, снаряды. Фронтовую навигацию обслуживали 53 самоходных и 108 несамоходных судов Сталинградского речного пароходства[44]. Это были обычные речные пароходы, баркасы, катера, многие из которых десятилетиями плавали по Волге. Они не были предназначены для военных перевозок, тем боле для плавания под огнем. Наступило время военной страды, и эти небольшие суда обрели славу, которая могла бы стать вровень с заслугами боевых кораблей. Не было ни одной судовой команды, которая бы не отличалась на переправах. Каждодневный труд речников на огненной реке становился подвигом.
Старый волжский пароход «Ласточка». К началу Сталинградской битвы этому небольшому судну было уже 74 года. Несколько поколений волгарей плавали на нем от Астрахани до Нижнего Новгорода. Жители приволжских городов знали его от мала до велика, его неторопливый мерный ход. Когда загремела над Сталинградом военная гроза, пароход «Ласточка» отважно и неутомимо послужил людям. С первых же дней осады на «Ласточке» переправлялось из Сталинграда гражданское население. В один из дней, совершив под бомбовыми ударами 18 рейсов, этот небольшой пароход вывез из горящего города 982 воспитанников детдомов. Мужественно действовал механик судна В. Л. Григорьев, помощником механика работал его сын Николай, кочегаром — дочь Мария. Команда парохода тушила пожары на палубе, латала пробоины. «Ласточка» перевозила в город бойцов, боеприпасы, вооружение. Во время одного из обстрелов оторвало колесо у парохода, контузило членов экипажа. Наскоро был сделан ремонт, судно снова вышло в опасные рейды.