- Где Валентайн? - спросил он, когда подошел к Риду.
- Приболел.
- Что-то серьезное?
- Нет. Простуда. Ну да вы же знаете старика. Его с ног и обычная простуда свалит.
- А как же служба?
- Я проведу, если вы не возражаете.
Майкл пожал плечами.
- Даже не знаю, Рид. Ты же вроде не священник, - Майкл придирчиво посмотрел на осанистого парня. Только сейчас он обратил внимание, что Рид облачен в сутану, и удивленно заломил бровь. - Неужели решил в монахи податься? Парень, а не рановато ли тебе в монахи-то? Поди, еще и не нагулял свое.
Рид смущенно улыбнулся.
- Да сэр, решил попробовать себя на этом поприще.
- Ну-ну, - усмехнулся Майкл, по-стариковски свысока расценивая, как ему казалось, эту поверхностную блажь молодого человека. - Просто не попались тебе еще в жизни роковые глазки.
Рид отвернулся, видимо смутившись, и предупредительно приоткрыл двери церкви, по очереди здороваясь с проходящими мимо детьми и взрослыми. Девочки постарше украдкой бросали на видного парня заинтересованные взгляды. Рид старательно избегал отвечать на них, будто не замечал их. Майкл, наблюдавший за этим, подмигнул вконец смутившемуся юноше и зашел в церковь следом за последним из прихожан.
- Я схожу к нему? - спросил Майкл, когда Рид, прикрыв за собой дверь, последним вошел в церковь.
- Лучше не стоит, - извиняющимся тоном сказал Рид. - Он сейчас спит. Лучше в конце службы, мистер Скари.
- Хорошо, Рид, - согласился Майкл. - В самом деле, лучше тогда после.
Люди стали рассаживаться по скамьям. Кто-то сразу шел на свое любимое место, а кто-то впервые выбирал место на свой вкус. Старались сесть поближе к кафедре, так как в церкви акустика была не ахти какая из-за дыры в крыше, а послушать Валентайна хотелось всем. Впрочем, дети есть дети, и пока взрослые не призвали их к порядку, принялись хихикать, дразниться, перебегать между скамьями, капризно ссориться и тут же шумно мириться. Рид пошел на возвышение, где находилась кафедра, а Майкл стал обходить взрослых, сообщая им, что сегодня службу проведет Рид. Некоторые из прихожан были разочарованы, но большинство с интересом посматривали на молодого парня, относясь к нему благосклонно и с симпатией.
Рид занял привычное место Валентайна за кафедрой и положил перед собой молитвенник, раскрыв его на какой-то странице и разгладив сгиб ладонью, чтобы книга не захлопнулась. К этому моменту взрослые, наконец, утихомирили детей, и все вместе они приготовились слушать, с чего начнет проповедь новоиспеченный проповедник. Голос у Рида оказался на удивление громким и певучим. Его было приятно слушать, и Майкл вынужден был признать, что у парня наличествует ораторский талант. Валентайн брал искренностью и обаянием своей седой мудрости, вызывая этим к своим словам безусловное доверие, а Рид добивался того же безупречной дикцией и отточенным эмоциональным рисунком каждой произнесенной фразы. Поначалу Майкл заслушался, но окончательно погрузиться в проповедь не давала какая-то неуемная мыслишка, которая скреблась в самом дальнем уголке сознания, назойливо требуя к себе внимания. Майкл разжал руки, которые до этого сложил на груди, и отлепился от стены - на скамьях он никогда не сидел - привычка еще с лихой юности, приучившая, что сидящий человек - наполовину на пути к земле.
Хотелось, конечно, Рида послушать, но так уж было заведено, что отвечающий за безопасность Майкл Скари должен был обойти галереи вокруг зала. Рид отвлекся на секунду и глянул на вытянувшегося столбом старика. Майкл с сожалением развел руками - мол, ничего не поделаешь, сам ведь знаешь, пройдусь вокруг для порядка. Рид понимающе кивнул и отвернулся, перевернув страницу молитвенника. Майкл прошел вдоль стены мимо скамей и свернул в правую галерею. Голос Рида, вновь начавшего проповедь, отдалился, и Майкл, уже не опасаясь, что шумом своих шагов отвлечет слушателей, размашисто затопал по каменному полу, намереваясь побыстрей обойти церковь. Проходя по небольшому коридорчику позади кафедры, соединявшему правую и левую галереи, он кинул взгляд через арочный проход в зал. Все без исключения прихожане внимательно слушали Рида. Самого его из этой арки не было видно, но его голос, доносящийся откуда-то сверху, проникал в галереи, наполняя их ритмичным эхом. Майкл вновь вспомнил про Валентайна - теперь ведь старику придется чаще уступать кафедру Риду - парень явно понравился прихожанам, и у них наверняка возникнет желание послушать его снова - а в особенности, когда они, вернувшись, расскажут о таланте Рида остальным, и те непременно захотят по приезде сюда тоже его послушать. Майкл покачал головой - да, такова наша, стариков, участь - молодое поколение наступает нам на пятки и как ни горько это признавать, мы уже не те, что были в молодости, хотя и храбримся до последнего, стараясь скрыть свои слабости. Вот и старик Валентайн наконец дождался своей смены.
Майкл оглянулся на дверь, ведущую из коридорчика в пристройку, где обитал Валентайн. Может, навестить старика сейчас? Да, конечно, он пообещал Риду не беспокоить преподобного во время службы, но почему бы сейчас не проведать преподобного - просто убедиться, что с ним все в порядке. Майкл в нерешительности замер. В зале позади наступила тишина: наверное, Рид сделал паузу в проповеди, давая себе и слушателям небольшую передышку. Майкл, решив, что обход второй галереи может и подождать, шагнул к двери жилища Валентайна. Стучать он не стал, боясь разбудить преподобного, а просто осторожно отворил оказавшуюся незапертой дверь. Пройдя внутрь, он миновал помещение, игравшее роль небольшой гостиной, в которую вела еще одна дверь с улицы, и заглянул в отгороженный матерчатой занавесью небольшой закуток, где была спальня преподобного. Кровать Валентайна у стены была пуста. Лучи солнца из небольшого квадратного окошка падали на аккуратно застеленную постель. Майкл поначалу растерялся. Что за чертовщина! Рид что, на пару с Валентайном решили над ним подшутить?
Майкл развернулся и нос к носу столкнулся с Ридом. Тому как-то незаметно удалось пробраться в комнату вслед за Майклом.
- Кого-то ищите, сэр? - поинтересовался Рид. В глазах вместо привычных веселых искорок колючий лед. От этого в словах парня прозвучала еще более несообразная ему коробящая и холодная жесткость.
- Что за дурацкий вопрос, Рид! - рассердился Майкл. - Где Валентайн!?
- Как и положено праведникам, в раю, - ухмыльнулся парень, пряча ладони в широких рукавах сутаны, поднятых согнутыми руками на уровень груди: каждая ладонь засунута в противоположный рукав.
- В раю? О чем ты? - Майкл почувствовал себя неуютно. - Кончай говорить загадками!
Рид наклонил голову, как будто решил обдумать следующий ответ, но вдруг совершенно неожиданно резким движением высвободил ладони из рукавов и без замаха по широкой дуге нанес удар. Майкл, оказавшийся совершенно неготовым к подобной выходке парня, запоздало вскинул руку, защищаясь. Руку обожгло, и Майкл заметил, что парень сжимает в одной руке нож. Первоначальный шок от произошедшего на мгновение сковал разум старика. Рид, воспользовавшись этим, вдруг нырнул вперед и ударил локтем снизу вверх, целясь Майклу под подбородок. Опять старик недостаточно быстро отреагировал и в результате отлетел к стене, чувствуя во рту солоноватый привкус крови. Голова гудела. Сквозь вязкий звон внутри черепа протиснулась мысль об автомате, висевшем на плече. Не успеть! Этот подонок ударит быстрее...
Рид зловеще осклабился, перехватил нож лезвием к запястью и ринулся на Майкла, намереваясь довершить начатое дело. Старик собрался. Больше никаких сомнений. Перед ним враг. Молокосос и подонок. Майкл нагнулся, и лезвие ножа проскрежетало по штукатурке стены. Парень по инерции повернулся боком, и старик, разогнувшись, поймал руку Рида с ножом и вывернул ее в сторону, одновременно заводя свою вторую руку под мышку парня и дотягиваясь ладонью до его шеи. Рид оказался к нему спиной, и Майкл, отпустив руку Рида с ножом, поторопился протиснуть свою освободившуюся руку под вторую мышку парня, не давая тому вывернуться. Теперь рука Рида с ножом торчала в сторону, а парень напрягал шею, пытаясь высвободиться из захвата. Майкл в свою очередь пытался соединить обе свои ладони в замок у основания головы Рида, изо всех сил отжимая тому шею.