— Ну, прежде всего, у каждой стороны «своя правота» и «своя истина». Победителем в состязании окажется сторона, которая была более логична в своих аргументах, говорила понятным языком, была более убедительна и достоверна. Вот почему я и привел здесь некоторые из своих адвокатских дел. Теперь ответ на твой вопрос: почему именно эти? Объясню и это тоже. Существует адвокатская этика — мы не имеем права рассказывать кому бы то ни было о делах, которые ведем. Однако есть клиенты, которые хотят и настаивают, чтобы их дела освещались в СМИ. Кроме того, есть дела, имеющие публичный резонанс в силу обстоятельств или из-за задействованных лиц. Вот только о таких случаях я и могу рассказывать на страницах книг.
— Публике всегда интересны известные имена и громкие скандалы…
— Вот тут ты прав, как мое правое ухо. Хотя… Вот тебе классный пример переговоров: ты сейчас смотришь на меня анфас, и мое правое ухо для тебя слева. Всю теорию и позицию можно выстроить, исходя из полезности тебе/клиенту/ситуации твоего взгляда на мое ухо: иногда оно должно быть справа, иногда слева.
— Казуистика…
— Нет. Логика мышления и ответственность. У тебя есть цель, и ее надо достичь. Так что, чтобы ответить на вопрос про славу, деньги и имидж, скажу тебе так: книги денег мне не приносят, хотя расходятся безумными тиражами. Я беру с издательства причитающийся мне гонорар своей же печатной продукцией. Книги же, в свою очередь, дарю на лекциях за хорошие вопросы или умные высказывания. Вот туда и направляется весь заработок. Слава… Нет, не думаю. Относительное понятие. Помню, как-то пришел к одному недоумку в тюрьму с коллегой, который уговаривал меня взяться за дело вместе с ним. Его обвиняли в организации убийства крупного работника Центрального банка. Задаю вопросы, идет нормальная беседа. И вдруг он мне говорит: «Вы должны взяться за мое дело. Меня теперь знает вся страна. Я знаменит! Ко мне пришла слава! Вы должны будете гордиться таким клиентом, как я!» Этим днем я провел с ним сразу две встречи: первую и последнюю. В моей профессии нужна скорее репутация, а не слава. Имидж? Не знаю, не знаю. Для большинства людей мой имидж — это московский интеллектуал, человек в очках и бабочке, адвокат, коллекционер, писатель. Ты думаешь, эта книга что-то изменит в моем образе? Не думаю.
— Тогда для чего ты тратишь время и все это пишешь?
— Мы столько лет знакомы, а ты меня, оказывается, совсем не знаешь. Для меня главное, что есть в жизни, — это общение с людьми. Сидя, стоя, лежа, на бегу — не важно. Так вот, мне бы хотелось, чтобы эта моя книга вызвала дискуссию, чтобы на мои лекции приходили люди и спорили со мной. Вот для чего я ее написал.
— А если этого не будет? Не будет споров и вопросов?
— Ты все-таки странный человек. Помнишь анекдот про еврея, который молится Богу и просит его сотворить чудо, дав наконец возможность выиграть крупную сумму в лотерею? А то он десять лет просит у Создателя выигрыш, а все никак. И вдруг с небес доносится голос: «Как же ты мне надоел! Дам, дам я тебе выиграть в лотерею! Билет раз в жизни купи сначала!» Так и здесь: если не будет книги — какие будут споры и обсуждения?
— Дошло. Но у меня еще вопрос. «Искусство переговоров»…
— Да, что с ним?
— Это же не наука?
— Нет, конечно. Это скорее советы людям, которые так или иначе сталкиваются в профессиональном плане с ситуациями, когда приходится договариваться и отстаивать свои интересы. Или просто для людей, которым кажется, что приобретение таких высокоэффективных навыков облегчит им жизнь. Кроме того, в этой книге ты найдешь массу житейских советов, касающихся человеческого общения. Ну, например, сложные ситуации, связанные с разницей культур. Этой теме я вообще посвятил отдельную главу. Мы станем намного добрее и кардинально лучше во всех отношениях, если начнем относиться друг к другу с пониманием разницы в наших обычаях, культуре и деловом обороте. Иногда все это доходит до курьеза. Голливуд долго не мог понять, почему их фильмы никак не закупаются для такого огромного рынка, как Индия. И наоборот, местный кинематограф процветает. Оказалось, что поцелуи, которыми изобилует практически любой американский фильм, строго запрещены цензурой в местном прокате. А на купирование фильмов, где сюжет неожиданно перескакивает с одной сцены на другую, зритель в силу своей ментальности реагировал очень плохо. В то же время основной сюжет индийской культуры — мелодрама. Ну а какая американская мелодрама без поцелуев? Это уже вестерн.
— А какой-нибудь пример из нашей жизни?
— Сколько угодно. Не так давно ко мне в офис пришла милая кавказская семья. Все в слезах. Мальчика арестовали, хотя он «ни при чем». Еду разбираться в правоохранительные органы. Смотрю, действительно, все шито белыми нитками. Причем гнилыми. Говорю родителям: через месяц вытащу вашего парня на свободу. Гонорар такой-то. Все хорошо, договор подписан — деньги в кассе. Начинаю работать, и следователь освобождает мальчишку через две недели. «Отлично», — скажут все люди нашей культуры. Оказывается, не совсем. Все счастливое семейство действительно пришло ко мне с цветами и коньяком (хотя ты знаешь, что я алкоголь не очень жалую) и чуть лезгинку в офисе не танцевало. А потом родители остались со мной tête-à-tête: «Александр Андреевич, верните половину денег». Я в шоке: «За что? Мы договорились, я все сделал. Договор подписан». Но тут папа и говорит: «Ну вы же сказали, что за месяц нашего мальчика освободите. А освободили за две недели. Отдайте половину!»