"Кажись, что-то почуял", - с тревогой подумал Семён.
Тем временем дикий осмотревшись по сторонам, присел и коснулся земли.
"Неужто хлопцы не всё убрали", - забеспокоился есаул.
Словно услышав мысли казака, великан посмотрел в его сторону. Медленно, очень медленно офицер навел арбалет на великана и положил палец на курок. Нервы Семёна были натянуты как струны, казалось ещё немного, один лишний звук, и они лопнут. Несколько секунд дикий буравил место, где спрятался Дарчук, а затем махнул рукой, разрешая движение. Но есаул уловил в этом движение неуверенность.
"Что же не будем испытывать судьбу", - решил есаул.
- Пора, - шепнул он, лежащему рядов уряднику.
Получив приказ, Никита дотронулся до плеча казака, застывшего с ножом. Тому понадобилось пару секунд, чтобы перерезать верёвку. Через мгновение огромное бревно устремилось вниз. Несмотря на свой рост, великан оказался быстр, он успел отпрыгнуть в сторону и уклониться от ловушки. Дикий, который шёл вторым, вместо того, чтобы последовать примеру здоровяка, обернул и оттолкнул следовавшим за ним горбуна, но самому дикому спастись не удалось. Бревно врезалось в него, отбросив на несколько метров. Удар был такой силы, что ему оторвало руку, а сломаны ребра вылезли через спину.
- А...а, - раздался истошный вопль, кричал горбун.
Семен краем глаза успел заметить, как кто-то из диких повалил горбуна, удерживая на месте. От сработавших ловушек на земле осталось лежать не меньше десяти человек. Как не ждали дикие нападения, атака застала их врасплох, раздалось треньканье самострелов и ещё несколько тел упали на землю. Чтобы хоть как-то уравнять шансы, каждый пластун имел по два заряженных арбалета, и вслед за первым залпом последовал второй. Часть диких бросилась назад, но там их ждали новые ловушки, которые пластуны активировали, когда враги зашли в ущелье.
Но нужно отдать должное диким, они быстро оправились. Первым пришел в себя великан, он не тратя силы на крики, устремился наверх, откуда шел обстрел.
Словно заговоренный, он упорно лез по склону, ни стрела, не камень, не причинили ему вреда. В след за ним в атаку бросились и другие, но тут диких ждал очередной сюрприз. Достигнув середины склона, они один за другим проваливались под землю.
"Ай я да молодец", - похвалил себя урядник, настоявший на рытье ям.
Восхищаясь своей сообразительностью, он наблюдал, как гибнут враги. Ямы, немного сбили первую волну атакующих, позволяя казакам ещё раз разредить арбалеты. Невзирая на потери дикие, полезли наверх. Когда до вершины оставалось несколько метров в атакующих полетели дротики, и ещё три тела скатилось вниз, сбивая с ног тех, кто шел следом. Дикие словно обезумили, они уже не орали, а рычали как звери, на четвереньках карабкаясь по склону, не обращая внимания на летящую смерь. Разношерстное воинство напирало, двое лучников, засевших на вершине каменного утёса, уже не успевали отстреливать самых резвых.
Семен отложил в сторону арбалет, взялся за копье.
"Напьется сегодня землица кровушки, вдоволь", - мысленно произнес он.
Великан, тем временем избежав ловушек, одним из первых оказался на вершине ущелья. На его пути встал молодой казак. Дикий легко отбил выпад пластуна и нанес удар топором. Шлем прикрывающий голову казака, хоть и смялся, но выдержал, и всё же, удар был слишком силен, казак упал как подкошенный. Семен обнажил саблю и первым атаковал великана. Клинок есаула, дикий принял на топор Он отвел его в сторону, полоснул мечем. Офицер, чтобы избежать ранения, приставив ногу, вытянулся, втягивая живот. Дикий поймал саблю казака, крюком на обухе, и крутанул его, пытаясь сломать клинок. Но калёная сталь выдержала, Семён выдернул саблю из захвата и отступил на пару шагов, боль в кисти не позволила ему ни толком защищаться, не нападать. Развивая успех, великан атаковал, но его меч был тяжел и дикий потратил слишком много времени на взмах. Есаул сделал шаг в сторону, уходя с линии атаки. Но в следующую секунду удар топорищем, пришедший в шлем офицера, сбил его с ног. Оказавшись на земле, Семен перекатился и сделал это во время, лезвие меча, просвистев возле носа, вошло в землю. Есаул ударил ногой, и ему показалось, что она угодила в стену.
"Он что камни жрёт", - мысленно простонал, Семён и ударил ещё раз.
Каблук сапога врезался в коленную чашечку гиганта. Дикий подогнул ногу, на долю секунды оставляя противника без внимания. Семён вскочил и выставил перед собой саблю, перед глазами все поплыло. Не лучшим образом чувствовал себя и великан, подъём бешеная атака отняла немало сил. Он, тяжело дыша, уставился на казака.
"Что устал, гад", - злорадно подумал есаул. - "Ничего на том свете отдохнешь".
В глазах перестало двоиться, и офицер атаковал.
Сделав ложный выпад, он в последний момент выкрутил клинок и полоснул гиганта снизу-вверх. Затем, припав на колено, рубанул по правой ноге дикого, надеясь перерезать сухожилья. Но сложный финт не получился, сказался недавно полученный удар, да кисть ещё не отошла. Семёна занесло и сабля, только оставила царапину, на теле врага.
Вид крови привел дикого в бешенство. Он, не целясь, метнул топор. Единственное, что смог сделать офицер, так это подставить плечо. Лезвие топора в скользь ударилось об наплечник и улетело в сторону, но и этого хватило, чтобы рука онемела.
-Чёрт! - выругался Семён.
Не успел он сменить стойку, как гигант обрушился на него. Дикий вкладывал силу в каждый удар, и есаулу с трудом удавалось удерживать саблю, отражая нападение. Вдруг нога великана провалилась в нору, и он завалился вперед. Это был шанс и Дарчук не собирался его упускать. Он рубанул от плеча по шеи. Клинок противно скрипнул об позвонки, почти отделяя голову от туловища.
- Да старею, - произнес есаул и вытер пот, перемешанный с кровью.
Восстанавливая дыхание, есаул осмотрелся по сторонам, противника пока удавалось удерживать на расстоянии, но как долго это продлиться, трудно было угадать. Первый яростный штурм они отбил, правда несколько диких ещё, подавшись порыву карабкались вверх, несмотря на окрики, но их учесть уже была решена. Раздался свист летящей стрелы и один из атакующих, со стрелой в боку, покатился вниз. На дне ущелья дикие, подгоняемые криками командиров, спешно строились в боевые порядки. Вперед выдвинулись щитоносцы, за ними прятались остальные. Вооруженные кто чем, они разительно отличались от казаков и скорее напоминали стадо баранов, чем боевой отряд. Завершали, эту пародию на строй, несколько лучников. Они благоразумно прятались, за стволами деревьев, натягивая тетиву.
- Сброд, - прошептал есаул, наблюдая за противником.
Шорох сзади, заставил Семёна оглянуться. В десяти шагах от него стоял горбун с наложенной на тетиву стрелой.
"Вот и всё", - промелькнула мысль.
Он закрыл глаза, читая молитву.
Арбалетный болт вонзился в грудь горбуна, за долю секунды до того, как тот отпустил тетиву. Корпус дикого развернуло и, предназначавшаяся казаку стрела, пролетела в полуметре от него.
Семен с замиранием ждал последнего мига, но пошла секунда, другая, а он оставался живым. Офицер открыл глаза и увидел лежащего на бруствере окопчика горбуна.
есаул опустился на землю, чувствуя, как дрожат ноги.
- Слава тебе господи пронесло, - прошептал он и перекрестился.
Дарчук вытер выступивший пот, и тяжело вздохнул. Много раз он смотрел смерти в лицо, но в этот раз от дыхания костлявой, у него в сердце образовался ледяной кусочек. Офицер поднялся и подошёл к мертвому дикому. Стрела пробила тощее тело насквозь, её окровавленный наконечник торчал из горба. Есаул перевернул тело.