Я посмотрел на воина, который вытащил его. И только сейчас я понял, что мужик полностью голый, с огромным членом, который болтался у него чуть ли не до колен. Он смотрел на парня сальными глазами, потом перевел взгляд на меня, и в его глазах вспыхнула злость. Я явно стоял между охотником и его добычей. Он сделал полшага ко мне, но посмотрел за мою спину, и со страхом остановился. Парень продолжал прижиматься к моей ноге и плакать, мне показалось, что я никогда не смогу его отлепить от себя.
– Ты должен его отпустить. – Я услышал шепот и травяное дыхание у своего уха. Это был Хирос. – Этому несчастному нельзя помочь, он – никто. Он – собственность этого воина. У тебя нет права забрать его. – Эти слова услышал парень, он взвизгнул, и еще больше прижался к моей ноге.
– Хирос, я не могу позволить этому уроду насиловать парня. Посмотри на него, он же мой ровесник.
– Ты не можешь этому помешать. – Тон Хироса был спокойным, такой, как будто бы ничего не происходило. Так он мне объяснял, как держать правильно меч, как смешивать травы. Меня взяла просто адова злость. Как такое вообще возможно? Я посмотрел на мальчика. На его лице застыл такой ужас, какого я никогда не видел на лицах людей на земле.
– Вы упрекали меня за гомофобию, говорили, что я из отсталого общества, что я дикий варвар, но сейчас ты видишь, как на твоих глазах насилуют человека, и ничего не хочешь с этим поделать. Так кто из нас варвар?
– Иезекиль, послушай, – Хирос положил руку на мое плечо, – мы не можем ничем помочь ему. Здесь нет моей власти, здесь нет закона. Теперь ты понимаешь, что я хочу изменить? Вот зачем мне нужен был голос твоего отца…
– Да мне абсолютно плевать на всё это. Не морочь мне мозги! Если ты хочешь что – то изменить, так начни это делать сейчас, давай спасем этого мальчика. – Услышав мои слова, парень перестал плакать и посмотрел на меня. Я прочитал в его глазах надежду. Её же прочитал и Хирос.
– Не давай ему ложную надежду. Это хуже, чем то, что его ожидает. – Я не мог поверить в реальность происходящего. Молодой раб заскулил, раскачиваясь, и понимая, что я бессилен. Но он не готов был отпускать деревяшку, которая тонула вместе с ним.
Я посмотрел на Хироса, и прочитал на его лице, что он сделать ничего не может.
– Отпусти его.
– Я не могу.
– Ты должен, пожалуйста.
– Я не смогу с этим жить дальше.
– Мы не можем изменить ничего сейчас, но поверь мне, я сделаю всё, чтобы такое не повторилось в будущем.
– А как же этот мальчик?
– Его судьба уже решена. – Услышав эти слова, насильник направился ко мне, но не решился подойти ближе, чем на два шага. Его член наполнился кровью и стал еще больше. Я подумал, куда еще – то? Он схватил парня за ногу, тот начал вырываться и вцепился в меня. Воин дергал сильно и смотрел на меня как тигр, который пастью вцепился в кусок мяса, а я – вцепился с другой стороны. В этот момент я понял, что Хирос не собирается мне помогать, а я сделать ничего не могу. Парень посмотрел на меня своими глазами, и я понял, что всё – таки могу ему помочь. Он кивнул слегка, перестал плакать и улыбнулся мне. Я нагнулся к жертве, выхватил нож, который был прикреплен к ноге Хироса, и резко полоснул им по горлу парня. Его улыбка застыла на лице, он обмяк. Воин заревел так громко, что я сжал нож сильнее, готовясь к нападению.
Но он не напал на меня, а вырвав тело парня из моих рук, перевернул его, и приступил к его изнасилованию. Мне стало противно на это смотреть, к горлу поступило всё содержимое желудка. Парень уже был мертв, из его горла лилась кровь, но это не помешало скотине накинуться на него и начать насиловать. Он вошел в тело и начал двигаться рьяно, рыча как лев, которого ранили. При этом он смотрел на меня с торжеством и злобой, мол, смотри, я все равно сделал то, что хотел. Другие надсмотрщики одобрительно свистели и улюлюкали. Я посмотрел на тело парня. На его лице застыла смертельная улыбка. Он улыбался жутко, его руки были неестественно раскиданы в стороны, он напоминал тряпичную куклу.
Я понял, что не могу дышать. Развернувшись, я направился за ворота. Подошел к своему коню, вскочил на него, пришпорил, и помчался в сторону дома. Я не слышал, пошел ли за мной Хирос, да мне было всё равно. Я скакал и скакал вперед, отпустив вожжи, и умный Парис вез меня обратно, сам определяя дорогу. Нас с жеребцом окутывала ночь, но конь шёл вперед уверенно, а мне было вообще всё равно. Я еле держался в седле и никак не мог смахнуть смертельную улыбку того парня, которая стояла перед глазами.