Матвей кивнул, глаза его посветлели, но молчал он так долго, что встревожился Стас.
- Так все плохо, Соболев? - серьезно спросил он.
- В принципе, ничего плохого я не вижу, - отозвался Василий, глядя на друга с понимающей усмешкой. - Мы вроде бы вне игры, никого не трогаем, но... вдруг кто-то из давних наших неприятелей вспомнит о нашем существовании? А Рязань находится слишком близко от столицы.
- Вот именно, - тихо сказал Матвей, у которого снова в предчувствии грядущих потрясений сжалось сердце: сон был в руку, приближался очередной излом судьбы. Надо было бежать от Москвы подальше, пришла трезвая мысль. Хотя и это, наверное, не дало бы полного спокойствия.
- Теперь у нас в стране три банды, - с показным весельем произнес Балуев. - Мафия, то есть Сверхсистема, заменив Купол, правительство и "ККК". Жить становится все интересней. Но не вешайте нос, гардемарины, как поется в одной песне. Мы никого не трогаем, и нас - не должны. Зря я, что ли, заработал эти дырки? - Василий распахнул тренировочную куртку, показал шрамы и две белых звезды на груди и под ключицей - зарубцевавшиеся раны от пуль.
- Не беспокоят? - Матвей встал, жалея, что разговор этот состоялся при Стасе.
- Никаких последствий, здоров как бык.
- Ну и отлично. Конечно же, никто нас не тронет... пока мы не вышли на "тропу войны". Но лично я выходить не собираюсь.
- Я тоже, - радостно ответил Василий, однако уверенности в его голосе не было.
На работу Матвей приехал под вечер и стал свидетелем самого натурального налета на фирму, со знанием дела проведенного местным отделением ОМОНа.
Одетые в стандартные камуфляж-комбинезоны, омо-новцы уложили лицом вниз на асфальт всех, кто был в это время возле здания, в том числе и двух охранников, и проникли вовнутрь. Оттуда уже неслись крики: "К стене! Руки за голову! На пол!"
Матвей не успел поставить машину на стоянку, как к ней подскочили двое с "чеченками" - масками-чулками - на головах и с автоматами Никонова в руках. На Матвея тупо уставились лазерные прицелы и зрачки глушителей.
- Выходи! Руки за голову!
- А что случилось? - полюбопытствовал Матвей, вылезая. - Я начальник охраны фирмы "Рюрик". Кто у вас главный? Разобраться бы надо.
- Сейчас разберемся. Мордой вниз, быстро!
- Вот мои документы. Отведите меня к командиру...
- Ты что, сука, не понимаешь? - Омоновец без размаха ударил Матвея автоматом в живот и... что называется, передвинул вниз "скобу терпения" Соболева. Матвею хотелось лишь разобраться, в чем дело, если надо - предложить свою помощь, но действия "государственных рэкетиров" в форме милиции особого назначения ничем не отличались от действий обычных бандитов. Это заставило его отвечать адекватно.
Ни сами омоновцы, ни их коллеги ударов не заметили. "Комбинезоны" тихо осели на бордюр возле капота машины. Матвей спокойно поднялся по ступенькам в вестибюль, не обращая внимания на остальных налетчиков, расхаживающих возле лежащих лицом вниз людей; его не тронули, не поняв, в чем дело. Так же хладнокровно Соболев поднялся на второй этаж и, обезоружив двух здоровенных лбов возле двери офиса, за которой начиналась территория фирмы "Рюрик", вошел в приемную президента.
В коридоре он увидел ту же картину, что и на улице: все, кто находился там на момент операции, лежали на полу лицами вниз с руками на затылках, в том числе и охранник Саша, лишь афонинская секретарша Людмила, всхлипывая, сидела за столом, нервно ломая пальцы. Омоновцев здесь было трое, но только у одного на форме виднелись знаки различия - три лычки.
- Что здесь происходит? - тихо и вежливо спросил Матвей, оценив силы доблестных защитников порядка.
- А ты кто такой? - воззрился на него старший.
- Я начальник охраны фирмы. - Матвей покосился на своего подчиненного, на скуле которого багровел кровоподтек. - Санкции на обыск и на применение силы у вас имеются?
- Я тебе покажу сейчас санкции!.. - Один из верзил шагнул к Соболеву - и упал лицом вниз, как бы продолжая движение.
У старшего наряда пискнула рация, видимо, те, у входа, разобрались в ситуации и поспешили предупредить командира. И все же Матвею очень не хотелось начинать потасовку. Все еще теплилась надежда, что недоразумение быстро выяснится, милиционеры разберутся в ошибке, извинятся и уйдут.
Глаза сержанта сузились, он выслушал сообщение, махнул рукой своим.
- Взять!
В то же мгновение Матвей прыгнул к нему, чиркнул ладонью по носу, отобрал у падающего автомат и направил на двух громил, не успевших даже сдернуть оружие с плеч.
- Стоять! Не шучу! Саша, обезоружь их.
Охранник, смущенный оборотом дела и своей несостоятельностью, выполнил приказ, уложив омоновцев у стены. Заметил взгляд Матвея, тронул скулу.
- Я не стал сопротивляться: ОМОН все же...
- Правильно сделал. Но они тебя, гляжу, не пожалели. Все наши в норме?
- Кудёме досталось, он начал было качать права.
- Ладно, лишь бы живой был, сейчас разберемся. Сергей Сергеевич у себя?
- Все там, плюс ихний майор и еще человек пять в камуфляже.
Матвей помог подняться двум пожилым мужчинам, подмигнул Людмиле, глядевшей на него как на привидение, и подошел к сержанту с рацией, который уже очухался и ворочал головой.
- Вызови сюда командира.
- Ах ты, с-сволота, я ж тебя!..
Матвей несильно хлопнул омоновца по ушам, тот охнул, замолчал, откинулся назад.
- Вызови командира, одного. Скажи, ему принесли срочный пакет.
Сержант открыл рот, хотел ответить ругательством, но глянул в ставшие холодными, как лед, глаза Соболева и достал рацию.
- Товарищ майор, тут Маркиз вам какой-то срочный пакет приволок, говорит, лично...
Дверь в кабинет Афонина открылась, но вышел оттуда не командир отряда, а один из рядовых омоновцев.
Матвей отправил его в нокдаун, отобрал автомат, задумался на мгновение и начал снимать с бойца его комбинезон.
- Саша, помоги. Держи этих "орлов" на прицеле, а если начнут шебуршиться, бей в полную силу. Пока мне не предъявят санкции прокурора, их действия - вне закона, и мы имеем право обороняться.
Переодевшись, Матвей надвинул на лоб зеленый берет (маску-чулок с прорезями для глаз он натягивать не стал) и зашел в кабинет.