выставленными на аукцион, позированием для банальных фотографий на фотосессии, и
был Логан, раздававший автографы. Наконец, ведущий церемонии объявил о том, что
ужин готов к подаче.
144
Мы с Логаном нашли наши места за центральным столом в первом ряду, который
был всего в нескольких футах от сцены. Его отец и несколько членов правления фонда
уже заняли свои места. Я представилась остальным приглашенным, сидевшим за нашим
столом, к моему удивлению Боб поднялся, выдвинув мой стул и сказал:
— Ты выгладишь прекрасно, Гвен. Я рад, что ты пришла поддержать Логана.
Я не была уверена, были ли его жест и слова оливковой ветвью мира за его
поведение на ужине в честь Дня Благодарения, но, тем не менее, я это оценила.
— Спасибо, Боб, — сказала я, занимая свое место. — У меня такие прекрасные
воспоминания о Джейн, поэтому для меня это четь быть здесь сегодня. Я никогда не
забуду, какой она была дружелюбной, или каким гостеприимным всегда был ваш дом.
После того, как все расселись, официанты поставили на стол то, что должно было
быть самым преувеличенным и переоцененным салатом на свете, но, тем не менее, это
было основой любого банкета — свежая зелень с сушенной клюквой, крошенный голубой
сыр, засахаренные грецкие орехи с заправкой из шампанского. Пока мы ели, на большом
экране за сценой транслировалось видео, в котором освещались достижения фонда за
прошедший год.
Короткий фильм закончился, и включился свет. Я заметила, что Логан не
притронулся к своей еде, а его нога нервно подергивалась. Я опустила руку под стол и
сжала его колено. Дрожь прервалась, и когда Логан встретился со мной взглядом, он
выглядел так, как будто был болен — его лоб был усеян капельками пота, кожа была
бледной, а взгляд был рассеянным.
— Ты в порядке? — произнесла я.
Он кивнул, хотя выглядел он так, как будто был готов сбежать, когда официанты
принесли второе блюдо — ансамбль из жареного филе говядины с перцем и морского
окуня с картофельным пюре и спаржей на гриле — которому каким-то образом удалось
быть еще более пресными и скучными, чем салат.
Я никогда не видела, чтобы Логан вел себя не уверенно, даже, когда он был зол и
ругал себя за плохую игру, он по-прежнему оставался самоуверенным, собранным и
сосредоточенным на том, что нужно было исправить. Но сейчас он казался... напуганным,
поэтому я не была уверена, что могла бы выдержать это. Не от кого-то столь сильного и
одаренного, как Логан Стоунстрит. Когда он сказал, что ему необходимо мое присутствие
на сегодняшнем вечере, я не понимала, как много это для него значило.
— Эй, ты сможешь сделать это, — прошептала я. — Ты репетировал свою речь, и ты
не можешь ничего сказать такого, чтобы было неправильным.
Логан сжал мою руку и снова кивнул. Ведущий назвал его имя и представил как
оратора, приветствия и аплодисменты заполнили бальный зал. Он отодвинул назад свой
стул, расправил лацканы своего пиджака и вбежал по ступенькам на постамент, как если
бы проделывал это сотни раз.
— Благодарю Вас за столь теплый прием, — сказал Логан, его голос дрогнул. Он
извлек листок с речью из внутреннего кармана и поправил микрофон. — Сегодня вечером,
мы собрались все вместе, чтобы почтить женщин, которые лишились своих жизней из-за
рака яичников, тех, кто сражается, и тех, кто одержал победу.
Логан посмотрел в зал, и его взгляд, наконец, остановился на мне. Его пауза
затянулась, его руки сжали края трибуны, и я улыбнулась ему, поощряя его к
продолжению. Когда он заговорил вновь, вся его нервозность исчезла.
— Вместе с моим отцом мы основали этот фонд в память о моей матери Джейн. У
меня так много воспоминаний о ней. Тепло ее объятий. То, как один короткий взгляд мог
поставить меня на место. Как она всякий раз озаряла комнату, когда входила. Та лазанья,
которую она готовила перед каждой игрой или всякий раз, когда у меня был плохой день.
Она всегда рано просыпалась и ложилась спать поздно, чтобы быть уверенной, что я не