для совещания.
— Левый удар, быстрый проход на восемьдесят, заброс на К-6, желтый, — сказал я,
показывая снизу Олсену знак длинной передачи, принимающему, который стоял на линии
напротив Криса слева.
Мы снова все прокричали «Blizzards» и заняли свои позиции. Только я заметил, что
Крис пробежал направо, вместо того, чтобы отправиться к проходу, как требовалось. Я
думал, возможно, он услышал К-66 для блокирующего движения, вместо К-6. Крис
должен был помочь в том, чтобы внезапно блокировать полузащитника, но он был
нацелен совершенно в другую сторону, что оставляло меня совершенно открытым.
79
— Уф, Стоунстрит, тебе придется хорошенько поработать, чтобы провернуть этот
маневр, — прокричал Тони, который понял то же самое, что и я.
— Крис, — прокричал я, стараясь, чтобы мой голос был достаточно громким, чтобы
перекричать нарастающие звуки восхищения. — Шесть! Не Шестьдесят шесть! — я
должен был исправить его ошибку, но времени не было — на часах оставалось только три
секунды игрового времени. Я встал на линию и принял мяч.
Возвращаясь назад к своей позиции для броска, я собирался повернуться, когда
угловой защитник Saints блокировал меня, но прежде чем он смог вступить в борьбу, я
увернулся и перепрыгнул через линейного защитника Blizzards прямо на землю.
Поднявшись на ноги, я отправил мяч в сторону ворот, привлекая Олсона к центру поля,
как и планировал. На мгновение, я потерял мяч из виду в свете огней, прежде чем его
очертания снова появились в поле моего зрения. Олсон принял пас дальше, чем на сорока
футах на стороне противника и вошел в зону защиты, когда часы, указывающие об
окончании периода, достигли нуля.
Игра из учебного пособия.
Я подпрыгнул в ликовании, когда взрыв боли охватил меня. А потом все почернело.
***
Я вернулся в сознание под ослепляющим светом галогеновых лучей над головой,
когда меня несли внутрь стадиона. Хорошей новостью было то, что я не был в отключке,
чтобы меня госпитализировали. Плохая новость состояла в том, что каждая частичка
моего тела пульсировала.
— Что, черт побери, там произошло? — спросил я кого-то из персонала.
— Запрещенный удар от Джонса, — ответил мужчина, говоря о полузащитнике the
Saints, который был известен своей яростью так же сильно, как и своими способностями.
— Его удалили из игры.
— Я так думаю, что он не оценил наш последний тач-даун, — отшутился я, хотя
знал, что этого бы не произошло, если бы Крис оказался на верной позиции.
Как бы мне не было тяжело даже всего лишь сомневаться в его действиях, меня не
покидала мысль о том, а что если бы Крис не расслышал команды, или он надеялся на то,
что когда я увидел бы его на дальней стороне поля, я бы сделал бросок скорее ему, а не
Олсону, и он бы расхаживал словно павлин, утверждая свои права на лидерство в
команде, как ведущего в игре.
Я мгновенно отмел эти мысли в сторону — Крис был моим лучшим другом и самым
сильным союзником. Он никогда не делал ничего, чтобы навредить мне.
— Теперь, вам просто нужно окончательно утвердить свою победу, чтобы подлить
масла в огонь, — сказал член персонала, когда меня доставили в раздевалку выездной
команды. Остальная часть игроков вошла следом за мной, все они в своей тяжелой
защитной экипировке и грязной форме выглядели побитыми и изможденными. Парни
заняли свои оборонительные и наступательные позиции, и свернули в свои части
раздевалки.
Медики перенесли меня на специальный лежак в тренажерном зале. Я сжал челюсть,
заглушая свой стон, когда приступ боли ударил мне в голову, словно копье, запущенное
прямо в мой череп. Перед каждой выездной игрой тренер Уоллес всегда говорил нам:
«Дом, там где больно», напоминая нам о том, что команда, играющая дома, сделала бы
80
все, что только можно было вообразить, чтобы заставить нас ощущать свои неудобства на
их поле. И, черт побери, the Saints проделали отличную работу, чтобы сделать больно.