Saints, скорее всего ему хотелось немного любви и ласки.
Уф, надо с этим заканчивать. Я должна придерживаться строго профессиональных
отношений, а не стирать их границы.
Что-то тяжелое опустилось на меня, и я подпрыгнула, взглянув на руку своей
матери, которая опустилась на мое запястье.
— Гвен, ты хочешь яблочный сидр или горячий глинтвейн? — она вежливо
улыбнулась мне, кивая головой в сторону бариста за стойкой.
Когда я только моргнула в ответ, моя мама вздохнула и заказала мне горячий
глинтвейн, а затем повела нас в сторону стоянки.
— Почему в последнее время ты чем-то озабочена? — спросила она, убирая
бумажник обратно в сумочку и хватая оставленную газету New York Times на стенде с
палочками для размешивания кофе, салфетками и корицей.
— У меня просто много мыслей в голове, — пробормотала я. По крайней мере,
разработка блюд для вечернего специального меню хоть как-то отвлекала меня всю
неделю, но сейчас, в свой выходной, мои мысли разгулялись, приобретая опасные
масштабы.
Наш заказ появился на стойке, и мы, забрав его, заняли место за столиком около
двери. Окна запотели, а снаружи дул достаточно сильный ветер, сопровождавшийся
свистом.
83
— Делаем ставки на то, насколько опоздает Крис? — спросила я, обхватывая руками
свой напиток, чтобы согреть пальцы.
Мы должны были встретиться с ним в необычном итальянском ресторане, напротив
кофейни через полчаса, чтобы отпраздновать победу the Blizzards с небольшим перевесом
в счете. Самолет команды прибыл из Нового Орлеана два часа назад, что должно было
предоставить ему достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и переодеться, но
мой брат был настолько тщеславен в своей рутине, что мог бы соперничать с Долли
Партон ( прим. Долли Партон-американская кантри-певица и киноактриса, которая
написала более шестисот песен и двадцать пять раз поднималась на верхнюю позицию
кантри-чартов журнала «Оскара» кулинарного мираБиллборд»).
Моя мама сделала глоток своего чая Латте и сказала:
— Терпение, дорогая. Он будет здесь, когда соберется. Займи себя чем-нибудь, пока
мы ждем его.
Она развернула газету и протянула мне раздел статей про жизнь, а я противилась
желанию закатить глаза. Пока она просматривала заголовки, я пролистывала разделы
«Мода и Стиль», «Путешествия», «Свадьбы и Знаменитости», периодически поглядывая в
окна на людей, которые спешили по своим делам. Я улыбнулась, заметив маленькую
девочку, которая дергала за поводок свою собаку, пытаясь остановить ее от прыжков по
кучкам опавших листьев на тротуаре.
Вскоре мой разум снова вернулся к Логану, к вздохам и стонам, что срывались с
моих губ, когда он поднял меня на разделочный стол и целовал глубоко и крепко. Все
было так, как будто он точно знал, как распознать мои эмоции, дать мне именно то, в чем
я нуждалась. Я могла только представлять себе, какие бы отчаянные мольбы он мог
услышать от меня, если бы прикоснулся своими губами к другим частям моего тела.
— Ты снова мечтаешь, — голос моей матери вернул меня к реальности.
— Я просто разглядывала людей, — ответила я.
Моя мама хмыкнула, рассматривая мое лицо, и я надеялась, что мои горящие щеки
не выдавали моего яркого воображения.
Избегая ее взгляда, я глотнула свой глинтвейн и перевернула страничку на раздел
«Еда», желая узнать, какие новые вкусовые комбинации мои приятели шеф-повара
создавали в кулинарной столице страны. Все внутри меня замерло, кроме сердца, которое
упало куда-то в область моего живота, когда мой взгляд упал на фотографию Стивена,
восседавшего на табурете в своей закусочной в Lower Manhattan. Заголовок гласил:
«MUDHEN TAVERN БЛИСТАЕТ НОВЫМИ ВКУСАМИ ДЕРЕВЕНСКОЙ ПИЩИ».
Кровь билась где-то у меня в ушах, когда я просматривала статью. Это было
типичное описание ресторана, где описывались сильные стороны и указывались