Мамы хотят, чтобы дети занялись образовательной активностью этим летом, поэтому я продумала большой список возможных учебных экскурсий, книг, которые стоит почитать, и даже несколько документальных фильмов. Возможно, это звучит глупо, но, может быть, нам получится сделать это веселым? Ты всегда знаешь, как заставить людей смеяться. Даже на самых скучных уроках".
Чувство вины накрыло меня, как тяжелая гора стыда. Я прекрасно справился с тем, чтобы заставить детей смеяться, подбадривая их на мятеж, который привел к полнейшему разрушению Трины. Я провел рукой по волосам.
Я взглянул на будильник. 11.37 вечера. Слишком поздно, чтобы писать ей. Зная ее, она, скорее всего, уже спит. Образ ее в постели заставил меня сглотнуть и потянуться за бутылкой с водой.
А что бы я написал в любом случае? Прости, я был таким засранцем, но, эй, как я хорошо с этим справился.
Может, было к лучшему, что у нас был выходной порознь, перед тем как мы увидим друг друга снова. Мы оба могли все обдумать и вычислить, как сделать эту работу.
Потому что мы решим эту проблему.
Я об этом позабочусь.
Глава 12
Трина
Суббота, 8 июня
Я прочитала дату годности на банке кукурузы: 5 мая 2007 года. Я фыркнула и отправила банку прямиком в мусорное ведро. Что было не так с людьми? Кто пожертвовал древнюю, просроченную еду в приют для бездомных?
— Есть, что спасти?
Я обернулась, пораженная звуком голоса Шерон.
— Не пугай меня так, — я бросила банку горошка с истекшим сроком годности в мусорное ведро.
Шерон усмехнулась. Все ее пять фунтов и десять дюймов были покрыты пылью, что было досадно, потому что под пылью скрывался великолепный наряд, как всегда. Она сказала, что одевается так, чтобы быть образцом подражания для мамочек, которые остались в приюте со своими детьми.
— До сих пор совсем ничего из этого контейнера, — я нахмурилась. — Кто его оставил? Хотелось бы мне их изловить.
Шерон рассмеялась, стряхивая пыль с ее длинных темных волос.
— Нищие не выбирают, сладкая, и ты это знаешь. Большую часть времени мы пользуемся пожертвованиями. Но на этот раз… — ее голос затих, когда она осмотрела полупустые полки кладовой. — Я надеялась, что мы гульнем по основному источнику в виде этих пожертвований, но полагаю, что не получится, — она заглянула в ближайшее переполненное мусорное ведро и покачала головой.
Я чувствовала себя ужасно, хотя и знала, что это не моя вина, что еда, которую я перебирала, была непригодна для употребления. В приюте "Искупления" был дефицит продуктов в последнее время. Шерон сказала, что такое было не только в "Искуплении", каждое место в городе имело проблемы с поддержанием спроса.
— Можем мы что-то можем сделать?
Она пожала плечами.
— Я обратилась ко всем нашим постоянным спонсорам, — она вытерла пыль со лба. — Но у меня есть более насущные проблемы, чем еда.
Мою грудь сдавило. Я была волонтером в "Искуплении" в течение года. Все "клиенты" Шерон, как она их называла, были бездомные мамы с их детьми. Большинство из них были в очень плохом состоянии, когда приезжали.
Напуганные. Голодные. Убегающие от оскорбляющих мужчин.
Шерон любила доверять мне детей. Я читала им и призывала их к играм на старой игровой площадке в захудалом дворе за приютом.
— Что стряслось? — спросила я, пытаясь убрать тревогу из собственного голоса.
Ее темные глаза на короткое время закрылись, спрятанные за ее красными кошачьими очками.
— О, это просто… я устала, Трина. Вещи всегда выглядят хуже, когда я уставшая.
Я не поверила ей, но я не знала точно, насколько имею право совать свой нос в это дело. Я открыла другую коробку и принялась за сортировку. Срок годности: 2003? Разъяренная, я бросила банку так сильно, что чуть не опрокинула мусорное ведро.
— А ты, оказывается, умеешь играть в софтбол?
— Нет, — рассмеялась я тоже. — Может, мне и стоило.
Шерон усмехнулась.
— "Никогда не поздно" – мой девиз, — она открыла холодильник и достала из него парочку содовых, затем жестом указала мне присесть на стол.
— За лето, — сказала Шерон, и мы чокнулись. — Так расскажи мне о своем лете. Как работа няней? — она указала на мусорное ведро. — Я чувствую, как от тебя исходит накопившееся напряжение.
Напряжения было столько, чтобы захоронить себя в других делах, подальше от мыслей о Слейде.
Я пожала плечами.
— Это была длинная неделя.
— Да? — она стрясла изрядное количество пыли с блузки и улыбнулась мне. — Расскажи все своей тете Шерон.
Удивительным было то, что я могла сказать ей все об этом. Мы говорили о многих вещах. Она казалась намного мудрее меня. Скорее всего, потому что так оно и было.
— Дело просто… в другой няне. Он своего рода…вызов, — я поерзала в кресле, устроившись поудобнее. Может, дело было в тепле, наполнявшим меня, когда я думала о том, как Слейд смотрел на меня вчера.
Она подняла идеально выщипанную бровь.
— Ты сказала "он"?
— Все не так, — защищаясь, сказала я.
Ее внимательный взгляд сконцентрировался на мне. Я нахмурилась, когда увидела ее испытывающую полуулыбку.
— Это не так, — настаивала я. — Мы просто… — просто что? Мы не друзья. Возможно, пока нет. — Партнеры, — сказала я. — Просто партнеры.
— Угу, — она сделала большой глоток, но не отвела от меня взгляда. — И твой партнер – это сложная задача, какого рода?
— Он… непредсказуем. Но его любят дети. Мы не можем согласиться друг с другом хоть в чем-то. Вчера он ушел, но потом вернулся, и тогда, чуть не ушла я.
Шерон скрестила руки на ожерелье, запутавшемся у нее на блузке.
— Слишком много драмы для одного дня.
Я сухо рассмеялась.
— Да, так оно и есть.
— Звучит так, словно между вами двумя эмоции так и кипят. Может ли здесь быть что-то еще? — на этот раз она подняла обе брови.
— Ничего больше, — сказала я. — Наоборот – мы своего рода ненавидим друг друга.
Это было не совсем правдой. Мы закончили на хорошей ноте вчера, после мороженого. Он вел себя действительно… прилично. Даже заботливо. Я прикусила губу, вспоминая, как он держал открытой дверь автомобиля, когда мы прощались. Как он сказал не ездить сердито, имитируя Билла Мюррея в том глупом фильме "День сурка", который моя мама смотрит каждое рождество.
— Я так и думала, — пробормотала она.
— Что? — чуть не рявкнула я. — Ты думала "что"?
— У тебя это на лице написано, милая. Не думаю, что ты ненавидишь этого парня. Совсем нет.
Воздух вырвался из меня так, как если бы она проткнула воздушный шарик под названием Трина.
— Ну ладно, я его не ненавижу, но он мне и не нравится тоже, — я повозилась с солонкой и перечницей на столе. — Я просто не могу его понять.
Она фыркнула.
— Добро пожаловать в клуб, сладенькая. Если когда-нибудь поймешь мужской мозг, дай мне знать.
— Я буду последней, кто это сделает.
Она улыбнулась мне и отодвинула свой стул от стола.
— У тебя есть целое лето для этого, — она встала. — Дерзай. У меня есть еще тонна одежды, которую нужно отсортировать.
Я проследовала следом за ней в подвал, благодарная за задание, которое очистит мою голову от неисполнимой задачи познания мужского мозга.
Мой телефон пиликнул, когда я вытащила очередную футболку из переполненного мусорного бака. Тот, кто пожертвовал это, был одержим Звездными войнами. Я нашла три футболки с Дартом Вейдером, две с Йодой и три с Люком Скайуокером.
"Скалолазание. Воздушный дайвинг. Реслинг с аллигаторами. Две из трех фактических возможностей".