– Как стирать?
– Вспомни, что ты делал.
– Когда ты сказал зацепить жуть своим вниманием как крюком, я это и делал.
– Вот это и есть способ стирания. Я лишь нашёл твой триггер — хоспис, а дальше я держал СВ. Проводнику нельзя вовлекаться во время процесса.
– Так же можно тысячам людей помочь! – воскликнул он. – Им даже триггер не понадобится: там, где они находятся, и есть их триггер!
– Помочь в чём? Они же выздоровления хотят. А тем, кто вот-вот уйдет, уже не больно. Им было больно в начальной стадии, когда они только узнали. Но тогда они хотели… ну, ты понял.
– Ты предлагаешь им не бороться? Согласиться со смертью?
– Есть такая старая суфийская поговорка «На Аллаха надейся, а осла привязывай». Тело — это железка. Её нужно в любом случае тащить к слесарю. Но это уровень ишака. А мы с тобой работали на уровне Бога. Это к нему люди не могу прийти, как к врачу.
– Так бороться или нет?
– Нет. Но к врачу ходить. Борьба — это признак, что страх присутствует. А если он присутствует, связи с Богом нет. Тело — сложный механизм. У него есть программа биологического конца. Это не обычная машина, которую можно починить, сколько бы ей ни было лет. Никто не знает, когда тело «бац» и выключится.
– Но им же можно дать знания, и они смогут, как я…
– Теоретически. На практике это могут сделать единицы и то, если с ними будет проводник. Теперь ты понимаешь, кто такой проводник? Для каждого своё время постижения смерти. Просто для них ещё не пришло время.
– Я хочу им помочь.
– Ты сможешь помочь только тем, кто знает природу страха. Для этого нужно, ещё находясь в здравии, работать со страхом, особенно со страхом смерти, а не тогда, когда она постучала в дверь.
– Значит, умирающим всё же можно помочь?
– Им можно помочь в любом случае. Даже тем, что просто присутствовать рядом в это время. Но постигнуть смерть они смогут, если поймут суть природы ума. И это не психология и не транквилизаторы, снимающие ужас. Идея постижения смерти — это не способ избавиться он страданий, а вход в них. В этом случае человек может рассчитывать на переход в другое измерение, а не на возврат назад, сюда — снова проходить всё заново.
Я посмотрел на него и кивнул в сторону палаты.
– Пойдём?
– Пойдём, – произнёс он.
Нас ждала встреча со смертью, а точнее — с её страхом. Дак ещё не убедился, что она и её страх — не одно и то же.
8. Оксана
С момента нашего последнего разговора с Сергеем прошло больше трёх месяцев. Он так и не выходил на связь, но всё это время я работал с ним. Вы спросите как? Через Оксану. Была одна задача, которую я не упускал: её состояние. Причём не психическое, а духовное (её способность осознавать не себя).
Однажды я получил от Сергея странное письмо. Прочитав его, радостно воскликнул: «Он что, всё понял!?» Ведь Сергей описал, по сути, ключевое понимание причин страха смерти.
А само письмо вот. Делюсь (с его согласия, конечно).
«Я давно заметил: ободряющее часто звучит устрашающе. Наша реальность (она же физическая) — это не более чем уровень уплотнения наших мыслей. Всё ничего, когда созданные творения (наши мысли) не плотные. Мы легко с ними расстаёмся. Но когда эти мысли становятся уже не просто уплотнением, а твёрдостью, мы забываем себя путём отождествления с этими (уже твёрдыми как алмаз) мыслями.
Когда мыльный пузырь лопается, это даже забавно. Но когда исчезает кто-то близкий или что-то очень важное, типа рукописи, любимой собаки или статуса, возникает жуткая боль. Но исчез не Ты истинный, а ты, отождествлённый с собственным творением. Просто эта мысленная твердь стала очень плотной до такой степени, что ты забыл, что она — это некий игровой сценарий в кино.
Смерть похожа на эффект, присутствующий в любом кинофильме: исчезновение из сценария какого-то персонажа, сюжетной линии, работы, страны, любовной истории. Не обязательно умирает человек — умереть может и любовь или отношение киногероя к своей Родине. Но фильм будет продолжаться.
Ты находишься в странном положении, которое выбивает тебя из колеи: ты помнишь свою любимую собаку (она в твоём уме), но в реальности её нет.