– И что делать?
– Припомни момент, когда ты почувствовал нечто возвышенное при появившихся у Шото результатах. Закрой глаза.
Дак вспоминал недолго.
– Помню. Я сделал ему процесс, и Шото в конце сказал: «Мне так хорошо сейчас, и неважно умру ли я, и что чувствуют мои дети и жена, мать. Я свободен». – Я тогда еще подумал: «Это похоже на чудо».
– Не открывай глаза. Вспомни, что ты тогда почувствовал.
– Радость. Неописуемую радость.
– Почувствуй её.
– Вот она. В груди, в голове, везде.
– Хорошо. Не отпускай внимание с неё. Побудь с ней, усиливая.
Какое-то время мы так и работали. Потом Дак открыл глаза.
– Я понял. Я пропустил это.
– Да. Приятные воздействия легко пропустить. Осознание окутывается этой тёплой энергией и будто засыпает в сладком сне. Так замерзают в горах. Становится приятно, и ты теряешь себя.
– Спасибо тебе, – сказал Дак, и на его лице была неподдельная благодарность.
– Как там у тебя вообще? Справляешься?
– Не знаю. Очень трудно заходить к ним в дом.
– Что такое?
– Я тут ещё одного нашёл. А потом ещё одного. Они как посыпались, и все от каких-то знакомых. Я когда слышу об этом, не могу не предложить себя. Но вот одна проблема: стыдно заходить в их дом в этом качестве.
– В смысле, политик превратился в волонтёра?
Дак встрепенулся и воскликнул:
– Да, чёрт подери! Спасибо. А я не мог понять, в чём дело. Стыд. Это он. Я боюсь, что меня обнаружат.
«Так, – подумал я. – Кажется, его политике приходит конец». Но главным для меня было не это. Он не бросил Шото и даже продолжил с другими. «Посмотрим, что будет дальше», – прикидывал я, нажимая на кнопку «отбой».
10. Мастер-класс
Спустя год я всё таки провел этот мастер-класс. Это было на фестивале, на одной из баз отдыха. Мероприятие закончилось, и я собирал свои вещи. Меня уже довольно долго ждала жена, а из графика я выбился сильно. Как вдруг я услышал громкий голос:
– Так что делать с кайфом? Вы говорили, что он и смерть ходят парами. Но что с этим делать, так и не понятно.
Я выпрямился и вздохнул, показав супруге знак, что заканчиваю.
– За каждую капельку кайфа, за которым потянулось наше эго, и не дай бог достигло его (наконец замуж вышла, долгожданный бизнес создан, депутатом стал), мы получим, как сегодня говорят в политике, асимметричный удар: боль. Так устроены законы в этой до чёртиков удивительной реальности. Ты знаешь, как стать Богом, но просто нет сил им быть. Кайф и забирает эти силы. Понимаете, где пробоина?
Кто-то спросил:
– Получается, выхода нет?
– Есть, – говорю и привожу в пример метафору. (По правде, вообще не понимаю, как такие вещи без неё объяснять, даже смешно получается; вот попробуйте заменить в моём повествовании слово «харакири» на более правильное). В общем, предлагаю всем представить, как они сидят на лошади, которая после испуга понеслась.
– Что делать будете? – спрашиваю и, не дожидаясь ответа, продолжаю. – Вам ничего не остаётся делать, как прижаться к ней, схватить крепко за гриву и, закрепившись таким способом, наблюдать за происходящим, глазеть по сторонам, рассматривая местность. Путешествие такое! Спрыгнуть ведь — убиться. Тянуть вожжи — бессмысленно. Так вот, лошадь в нашем примере — это тело. Понимаете? Остаётся только наблюдать, находясь в нём.
– Но это невозможно! – восклицает парень: высокий, щуплый, с острым взглядом и такими же острыми репликами — он напомнил мне Сергея, которого я потерял с момента его отъезда в Индию.
– Вот это, как раз, и возможно, – отвечаю. – Сложно? Не то слово. Но возможно!
Другое дело, что я не сказал ему, что было в тот раз. Мой подход в виде «тренинга смерти» не мог сработать. Он глуп по своей сути. Научить человека перестать бояться смерти по методике? Я улыбнулся про себя, нет такой прошивки в этой Матрице — научиться на тренинге не испытывать страх перед смертью. С ней можно столкнуться только в реальности, а не в классе. И я, как и на том самом тренинге, рассказал историю про мальчика и войну.
– Можно спросить, откуда вы узнали об этой истории? – раздался голос парня, похожего на Сергея.
– Искандера многие читали. А почему Вы интересуетесь? История совершенно правдивая.
Я увидел его изумлённые глаза и сам удивился.
– Что происходит? – спросил я, понимая, что здесь что-то не так.