– Познакомься, – повернулся я к Сергею. – Это Дак.
– О, очень приятно! – воскликнул Сергей. – Кажется, я знаю Вас. Сергей.
– Думаю, я тоже.
– Ты надолго? – смотрел я на Дака и не мог поверить своим глазам уже второй раз за последние полчаса.
– Одна встреча завтра и назад. Вот с тобой хотел повидаться.
Мы приехали к месту часа через два. Девочки накрывали на стол, но увидев двух незнакомцев, сразу засуетились.
– Не мог позвонить, что ли? – тихо шепнула Оксана, посматривая на меня, будто ожидая от меня поддержки.
Я сидел на качели и наслаждался розовым шумом природы, раскачивая своё тело. Недалеко от меня, прямо перед домом, Сергей и Дак возились у костра.
Небольшой сруб в стиле Шале и закрывавший его величественный лес будто смотрел на озеро и меня так, как спасатель наблюдает за происходящим на водной глади. Справа от дома сквозь толстые сосны виднелся забор. Его открытые ворота показывали: кто-то ещё должен прийти. Двор был усеян всякой хозяйственной утварью: большой дубовый стол, разбросанные возле него деревянные стулья, собачья будка, железная бочка. Всё вокруг было в движении: суетившиеся Оксана и Таня, метавшийся по сторонам щенок, раскачивающиеся ветки деревьев, огонь костра.
Вечер намечался приятный. Я ещё в детстве заметил, что самое вкусное в жизни — это общение с людьми. «Ох уж эти вкусняшки», – успел я подумать. Не эстетика, не яства, не игры, а общение. Правда, общение было вкусным не со всеми, а с теми, с кем мне было хорошо, кого я называл своими. Как их определить долго не знал, пока однажды не понял. Свои — это те, с кем ты хотя бы однажды «хлебнул». А ведь со сколькими ты проводишь хорошее время, но они только и остаются в памяти, словно фотографии в приложении. Даже парень наш, Саша, я уже понимал, был «своим».
Он как раз закатывал мотоцикл во двор, с интересом рассматривал дом и участок, вертя головой то влево, то вправо. Увидев его, Сергей перевернул бейсболку козырьком назад и помахал рукой.
– Давай к нам, – услышал я его голос. – Долго ехал! Тут есть для тебя работка.
Я смотрел на всех и потихоньку регистрировал то, что когда-то могло меня опьянить сильнее любого зелья. «Столько «своих» на одну единицу времени я ещё никогда не принимал на грудь, – услышал я, как кто-то воркует внутри меня, – так и провалиться недолго».
Сергей вёл парня к костру, положив ему руку на плечо и что-то рассказывая. Дак сидел на каком-то пеньке спиной к ним и лицом к костру, нанизывая мясо на шампура.
– Вот, помощь тебе привёл.
– Слава богу, хоть кто-то подменит меня, – Дак вытянул руки и потянулся, держа шампура будто стрелы для лука.
– Да повернись ты уже. Познакомься со своей подмогой.
Я наблюдал за всем этим действом, словно заворожённый. «Как же давно мне этого не хватало», – думал я. Хотел было вставить шутку про помощника, но тут увидел немую сцену: Дак и Саша буквально застыли, не сводя глаз друг с друга. Первым опомнился Дак:
– Мальчик и война — говорите? – он удивлённо качал головой. И тут я понял, почему Саша так интересовался этим рассказом.
– Хочешь снова на обрыв? – выронил Дак.
– Нет уж, спасибо, – с улыбкой ответил Саша.
– Серёжа! – услышал я голос Оксаны, – ты мне нужен. Она стояла у порога дома, как военный редут перед схваткой: руки в боки и смотрела на всех троих, пытаясь понять, что происходит. «Вот у кого целеустремление мощное, – подумал я, – у женщин». Сергей что-то пробурчал про себя, положил на землю казан и быстрым шагом пошёл к Оксане. Я давно заметил, что сильные мужчины балуют своих женщин подчинением. Он раньше никогда так себя не вёл.
Вспомнился наш сегодняшний разговор, когда мы собирали дрова, идя рука об руку и почти синхронно нагибаясь за хворостом. Я остановился, коснулся его плеча и попросил рассказать, как всё там было? Сергей сразу поменялся в лице и только помотал головой. В его глазах я прочитал: «Не надо. Не сейчас». И он двинулся вперёд. Потом вдруг остановился, засунул в карман шорт руку и что-то вытащил.
– На вот, возьми. Здесь моё письмо к тебе, – и Сергей передал мне флешку. – Как-нибудь потом глянь. Там нет дневника Печорина. Там квинтэссенция моей Индии. Спасибо, что оставил меня там.
– Ты сам решаешь, не я. Никто не может управлять другими.
– Не знаю. Я ведь и правда убежал тогда. Если бы ты не велел остаться, я бы вернулся. И что было бы — не знаю.
– Говорят, в истории нет сослагательного наклонения. Нами движет высшее Я.
Мы двинулись дальше. Флешка лежала в моём кармане, но я знал, что читать содержимое если и буду, то не сегодня. А может, и вовсе не буду читать. Слова убивают мысли, даже если они гениальны. Я понимаю, что сам вырос на словах великих учителей, но точно знаю, что жизнь не передаётся ими. Только сам…