* * *
Мы с Даком сидели на длинной деревянной скамейке и наблюдали, как все копошатся. Оксана и Таня возились за столом, раскладывая еду, рядом с ними стоял Саша, держа на весу поднос с тарелками, недалеко располагался Сергей. Он сидел на огромном казане и пытался разрубить сухую ветку вишни.
– Ты всё записывал ведь, я помню. Наверное, тонны материла? – спросил Дак.
– Ну да. Тонны уж точно, – ответил я.
– Будешь роман делать?
– Не получится.
– Это у тебя не получится?
– Чтобы написать роман, нужно умело выдумать напряжение между героями и не отпускать его до самой последней страницы.
– И что?
– У меня цель другая. Если я, не дай бог, перейду к этой платоновской структуре, весь мой замысел превратиться в труху.
– Что ты имеешь в виду?
– Истина, превращённая в роман, похожа на влюблённого мужчину, – я наигранно сморщился.
– Мальчики, – раздался голос Оксаны, – к столу!
Уже смеркалось, мы весело галдели, перебравшись ближе к огню. «Как хорошо, что здесь нет какого-нибудь каменного мангала, – подумал я. – Так не хватает честности в наши дни. Просто костёр и свои. Что ещё нужно людям, прошедшим вместе смерть?»
Мы сидели вокруг огня, Таня шерстила палкой потрескивающие дрова, а Дак играл на гитаре, подпевая в тон Оксане старую мелодию из «Машины времени».
– Но почему? Почему разные приятные вещи… все эти кайфы так удерживают нас? Объясните мне эту вашу взрослую глупость, – эмоционально спрашивал Саша.
Я перехватил взгляд Тани. Она слегка улыбалась:
– Потому что человеческое счастье – это энергетическая голограмма. Вроде той, что испытывает человек, когда принимает наркотик. – Таня взглянула на Сашу и с улыбкой добавила: – Но как же хорошо порой побыть наркоманом!
Саша посмотрел на Таню каким-то особенным взглядом. Не тем, которым он недавно стрелял, глазея на ее красивую фигуру. «Так, кажется, у нас новая история начинается», – промелькнуло в голове. Я точно знал, с чем живёт каждый из тех, кто сидел сейчас передо мной. Все они помнили о смерти. «Удивительная штука, – думал я, – ты живёшь полной жизнью только, когда помнишь о ней. Да и жить так можно, лишь перестав её бояться».
– Знаешь, – Дак наклонился ко мне, будто пытаясь пробраться к моему сознанию сквозь дружный гул компании. – А уходить по-прежнему не хочется.
– И как же ты живёшь в этих муках?
– Так и живу. Найду какого-нибудь парня вроде нашего Саши и тренирую его прыгать со скалы. Вспоминаю часто нашу встречу, когда ты всучил мне рассказ Искандера. А Саша тогда впервые встретился со смертью. Ты же знаешь, она везде шастает. Даже в красивых ресторанах. Но приходит не ко всем. Заметил?
Я кивнул головой.
– Вот думаю, Саша на очереди. – Дак посмотрел на меня, и мы улыбнулись. – Понял одну штуку, – продолжил он, – чтобы жить и радоваться жизни, нужно каждый день осознавать смерть. Это вряд ли можно объяснить кому-то. Уж не знаю, как ты там собираешься всё это описывать… Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что дал познакомиться с ней.
– И как ты теперь живёшь? Страх смерти обуздал?
Дак пнул шишку, лежавшую под ногами, потом вытянулся и засунул руки в карманы брюк. Так посидев тихо, он сказал:
– Смерть нельзя победить. Но на неё можно запрыгнуть. Понимаешь? Как серфер на волну.
– Зачем? – спросил я и посмотрел на него, ощутив, как что-то кольнуло в груди. Я хотел быстрее услышать ответ, чтобы понять, о том ли он говорит, чего я ждал. У меня перехватило дыхание. Но Дак как назло тянул с ответом, рассматривая на небе звёзды.
– Чтобы обуздать страх, – услышал наконец я его голос.
«Смерть нельзя победить, – отозвалось эхом. – Но на неё можно запрыгнуть».
Я незаметно выдохнул, поднял с земли самую большую шишку из тех, что лежали рядом, и что было мочи кинул её в сторону обрыва — туда, где виднелось озеро. Дак посмотрел на меня и улыбнулся. Он понял эту мою несдержанную радость, поднялся и, не глядя на меня, ударил по плечу. Через мгновение я уже видел, как он подошёл к Сергею и, сев возле него, начал качаться в стороны, подхватывая не слова песни, но смыслы: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он прогнётся под нас».
Я встал со скамьи, снял кроссовки и медленно, ощущая каждую песчинку земли босыми ногами, пошёл к обрыву. С него можно было увидеть озеро. Говорят, ночью, если нет облаков, в нём купается Луна. Я хотел подсмотреть, как это будет происходить. Вдалеке едва различимо раздавились дружные голоса под гитарные аккорды.
Вдруг мою тишину что-то прервало. Я повернулся и увидел, как все машут мне руками. До них было недалёко, но расстояние не позволяло разобрать их голоса.