– Информирую, – помолчав, ответил агент, – что по заданному тобой вопросу не располагаю ничем, о чем мог бы проинформировать. А теперь прощаюсь с тобой. Прыгай в седло и вставай на большак.
Глава шестая
Вы изучаете бестиарии, чтоб приобрести знания о том, с чем вам придется сражаться. Запомните, однако же, что знание – это еще не всё. Книги расскажут вам об известном ведомом – о тех чудовищах, которые известны нам, и мы об этом знаем. Вдобавок книги позволят вам понять, что существует известное неведомое – твари, о которых мы знаем, что они нам незнакомы. Однако же ни один бестиарий и ни одна книга не подготовят вас к встрече с неизвестным неведомым. С чудовищами, о которых мы даже не догадываемся, даже не знаем, что они нам неведомы.
Деревня – добрых три десятка дымов – лежала на изгибе речушки с пологими, поросшими аиром берегами. Поблизости на солнце блестела гладь небольшого пруда, окруженного кольцом верб. За деревней начинался бор, черная стена густого подлеска и старых, могучих деревьев.
Неровный, в выбоинах тракт вел прямо в деревню, на площадь. Однако на расстоянии полутора-двух миль от деревни дорогу к ней заступала одна отдельно стоящая хата. Оттуда доносилось слышное даже издалека звонкое динь-динь-динь металла о металл.
Первыми его заметили пасущиеся в крапиве цесарки, подняв неописуемый крик. Обычное дело, почти все крестьяне держали цесарок, ибо никто не оповещал о чужаках лучше этой птицы. И только во вторую очередь, когда он был уже почти на подворье, проснулись псы. Злые и голосистые, но, по счастью, на привязи.
Звон металла доносился из открытого помещения под навесом. Там бился огонь, временами вырывался пар.
Геральт спешился, забросил поводья на столб.
Внутри, в отсветах пламени, мальчишка-подручный раздувал мехи, повисая на поводьях, приводящих устройство в действие. Низушек в кожаном фартуке стоял у наковальни, лупя молотом по подкове, которую держал в клещах. Он заметил Геральта, но тем не менее лупить молотом не перестал. Геральт ждал, не приближаясь.
Низушек закончил молотить, опустил подкову в лохань. Зашипело, ударил горячий пар.
– Ну и?
– Табличка на перекрестке. «Требуется ведьмак».
Низушек бросил подкову в кучку других подков. Отложил молот, вытер от пота лоб. Закопченный, в мигающих переливах огня, он выглядел как некрупный черт.
– Может и требуется, – сказал он, вообще не глядя на Геральта. – А что такое?
– Я ведьмак.
– Да? – Низушек посмотрел с явным недоверием. – Ты? Ведьмак? Уже целый день, наверное.
– Подольше. Немного.
– А как же, вижу, что немного. Без обиды, но хоть волос и бел, но лицо детское. И не бреешься еще небось. Нетрудно и ошибиться. Так что я просто удостовериться хотел.
– Удостоверяю. Старший по деревне кто? И где его искать?
– Не стоит искать. И не стоит в деревню въезжать.
Геральт минутку помолчал. Размышлял, поможет ему грубая ругань или навредит.
– Если я в деревню не въеду, – спросил он наконец, – то как же о делах узнаю? От кого?
– От меня. – Низушек подал подростку знак оставить наконец мехи в покое. – Как кличут?
– Геральт.
– А я, сталбыть, Августус Хорнпеппер. Кузнец тутошний. Табличка на перекрестке мое произведение. Поскольку я грамотный. В школах обучался. Так что старшие в общине мне это дело и поручили, то бишь табличку написать и ведьмака, когда появится, приветствовать. Ну вот, приветствую тебя. А в деревню, – продолжил он, видя, что от Геральта не дождаться ответной вежливости, – въезжать не след. Предупредили, что не след. Никак, понимаешь?
– Нет.
– Не хотят тебя там видеть! – выпалил кузнец тутошний. – Не хотят и все на этом. Мне дело поручено, со мной и говори, со мной же и торгуйся. Со мной. Ибо я мало того что низушек, дак еще и кузнец. К низушку ни одни чары не пристают, а к кузнецу ни одно лихо не подступится. Я ведьмака не испугаюсь.
– А эти, с деревни, чего такие пугливые?
– Да ты смеешься, никак. Известно, что за ведьмаком всякое зло тянется и поганые миазмы, что завсегда он заразу какую притащить может, а то даже и мор. И что потом, сжигать все, до чего он дотронется? Да вдобавок девок молодых в деревне полным-полно, а разве ж за ведьмаком уследишь? Околдует, попортит, ну и пожалте вам. Выдай потом такое замуж.
Говорил все это кузнец, откровенно скалясь. Работник же его, напротив, раскрыв рот, смотрел на Геральта взглядом, полным ужаса.
– Ладно, – низушек посерьезнел, – хватит шутки шутить. Садись, вот сюда, на лавку.