Однако уже через минуту он узнал, что прежние обязанности остались при нем.
– Они там думают, что ты попал в переплет из-за технического несовершенства, - хмуро сказала программистка. - Теперь ты напичкан первоклассными системами, а что толку? Всех бездельников с этих курсов ожидает одна и та же судьба - трущобы. Если желаешь стать исключением из правила, изволь стараться, когда вернешься на работу.
– Это что же, снова уличный грабеж?
– А для чего еще ты годишься? Хотя… - Она задумчиво повертела хрустальную сережку в правом ухе. - Тут у меня появилась вакансия преподавателя теории литературы. Если бы я не сменила тебе лексикон…
– Нет уж, лучше снова в грабители. Девица пожала плечами.
– Как скажешь. Только такого отменного участка тебе уже не видать. Не надо было безобразничать!
Теперь Зеб, невзирая на погоду, околачивался с шести вечера до полуночи в самом мерзком районе города, отнимая у престарелых роботов обоих полов жалкие гроши. Иногда он оказывался на территории Иллинойсского технологического института, преследуя припозднившегося студента или преподавателя, однако, прежде чем приступить к делу, обязательно спрашивал, с кем имеет дело - с роботом или человеком. Еще одна оплошность - и сидеть ему за решеткой.
При таких заработках о такси нечего было и мечтать, зато, собрав за вечер некоторую сумму, он ездил иногда на автобусе на «Петлю» или Золотой берег. Дважды он видел Тимоти, но тот, окинув его презрительным взглядом, отворачивался. Случалось ему забредать и в приозерный парк Амальфи Амадея, чтобы, любуясь зеленью, вспоминать старые добрые времена и соевые поля. Правда, соблазн попробовать землю на вкус был слишком велик, а невозможность заняться этим рождала нестерпимую ностальгию. Поэтому Зеб торопился обратно, к ярким огням и толпам.
При всем старании Зебу не удавалось делить праздную разодетую публику на людей, уцепившихся за Землю, вместо того чтобы перебраться в какую-нибудь шикарную орбитальную колонию, и роботов, назначение которых - создавать эффект массовости.
Д-р Маркус отказывалась ему помогать. Когда на занятии Зеб осмеливался поднять руку, она неизменно злилась.
– В чем разница? Вы хотите сказать, что не видите разницы между живым человеком и механизмом, единственный смысл существования которого - делать то, чего сами люди делать не желают, и помогать им получать удовольствие от излюбленных занятий? Господи, Зеб, знали бы вы, как меня тошнит, когда я думаю, сколько времени трачу зря, пытаясь проявить к вам, жуликам, терпение и наставить вас на путь истинный! Ладно, навострите уши: сейчас я специально для вас, прожженного лентяя, изложу разницу между гардеробом человека с тонким вкусом и оперением сутенера…
В конце занятия Лори, потаскуха с зелеными ресницами, взяла его под руку и сочувственно проворковала:
– Старая стерва вьет из тебя веревки, миленький. Меня так и подмывало крикнуть: да оставь ты его в покое! И крикнула бы, если б не знала, что еще одно замечание - и мне дадут коленом под зад.
– Все равно спасибо, Лори.
Теперь, располагая биохимическими рецепторами, как и подобает городскому джентльмену, он обнаружил, что Лори обильно полита духами. Он распознал аромат мускуса, розы, мяты, ванили. Оказалось, что нюхать духи - совсем не то, что определять содержание в воздухе над соевым полем углекислого газа, озона, водного пара и твердых частиц. Он почувствовал неловкость.
Выйдя с Зебом из класса, Лори призывно улыбнулась.
– Мы с тобой поладим, только расслабься. Хочешь немного потанцевать?
Зеб еще не проверил большую часть своих новых навыков.
– Можно, - ответил он, удивляясь самому себе.
– Слушай, почему бы нам не посидеть где-нибудь, чтобы получше познакомиться?
– Я бы не возражал, Лори, только мне пора на работу.
– Я знаю, где ты вкалываешь! - Она еще сильнее сжала ему руку. - Там поблизости есть классное местечко. Пойдем! Ничего не случится, если ты приступишь к делу чуть позже обычного. Останови такси!
«Отличное местечко» оказалось низким бетонным сооружением, бывшим гаражом. Оно стояло на углу, напротив торгового центра, видавшего лучшие дни. Над дверью горела надпись:
РАЙОННЫЙ ПРИЮТ И ЦЕНТР ДОСУГА.
ГОСПОДЬ ЛЮБИТ ВАС!
– Церковь! - обрадовался Зеб. Его тут же охватили воспоминания о счастливых деньках, когда он пел в хоре преподобного Харм-суоллоу.
– Вроде того, - согласилась Лори, расплачиваясь с таксистом. - Но священников здесь не видно и не слышно. Пойдем! Ты со всеми познакомишься и сам разберешься, что к чему.
На церковь это походило мало. Большое низкое помещение было заставлено сколоченными на скорую руку столами и складными стульями. Посередине оставалось свободное место для танцев, где толклась дюжина роботов обоих полов.
Народу собралось немало, большинство скорее смахивало на соучеников Зеба, чем на паству преподобного Хармсуоллоу. Усталая увядшая женщина - единственный признак первоначального назначения заведения - дремала у двери за столиком с религиозной литературой, не обращая внимания на адский грохот. От шума у Зеба немедленно включился автоматический регулятор громкости.
Грохот издавал оркестр из десяти музыкантов, аккомпанирующий шести певцам. Внимательно приглядевшись к последним, Зеб узнал в некоторых людей.
Какова все же цель этого клуба? Обеспечить аудиторию людям, желающим блеснуть талантами, или дать выход их желанию сеять духовную истину? Скорее всего, то и другое. Однако настроение толпы подчинялось собственным законам. Помимо роботов-танцоров, здесь были картежники, любители посудачить, похохотать, покричать друг на друга.
При появлении Зеба и Лори один из сидевших за столами - низенький и тощий - встрепенулся. Это был Тимоти. Таким Зеб его еще не видел: возбужденным и недоумевающим.
– Зеб? Какими судьбами?
– Здравствуй, Тимоти, - ответил Зеб осторожно. Тимоти, впрочем, был искренне рад его появлению. Он выдвинул стул, приглашая Зеба присесть, но тут вмешалась Лори.
– А танец?
– Потанцуй с кем-нибудь еще, - предложил ей Тимоти. - А я пока познакомлю Зеба со своими друзьями. Вот этот, здоровенный
– Милт. Дальше Гарри, Александра, Уолтер 23-Х, девчонку звать Салли, а это - Сью. У нас тут что-то вроде дискуссионного кружка.
– Зеб! - позвала Лори, но Зеб покачал головой.
– Подожди немного. - Он сел и огляделся. Группа выглядела необычно. Салли напоминала телосложением шестилетнего ребенка, однако шрамы на ее лице и руках наводили на размышления. Остальные были кто мал, кто велик, кто молод, кто стар. У всех, впрочем, имелось сходство: никто не улыбался. Тимоти тоже сидел мрачный. Если он действительно обрадовался появлению Зеба, то радость на его лице не отразилась.
– Ты уж прости, - напомнил ему Зеб, - но в прошлую нашу встречу ты не проявил дружелюбия.
Тимоти смутился. Его подвижное лицо способно было выражать несколько эмоций одновременно.
– Вспомнил тоже! - отмахнулся он. Здоровяк по имени Милт наклонился к Зебу.
– Отверженным надо держаться вместе, Зеб, - сказал он. - Несправедливость превращает нас в братьев.
– И в сестер, - поддакнула Салли.
– Точно. Все мы - отбросы, всех нас ждет либо переработка, либо свалка. Взять хоть Тимоти. Пару дней назад он пришел сюда - ты уж извини, Зеб, - таким же невеждой, как ты. Винить его в этом можно не больше, чем тебя. Ты сходишь со сборочной линии, в тебя вводят программу, и ты стараешься быть хорошим роботом, как тебе велят. Все через это прошли.
Тимоти ретиво кивал. Но, глянув поверх головы Зеба, он скривился.