— Не понимаю… Как они способны сохранять природный баланс? А как же естественные процессы природы? — не успокоилась я, пытаясь окончательно разобраться в основе вещей.
— Они и есть настоящее воплощение природы, Ань! — сразу ответила Даяна.
— Тогда как это воплощение природы позволило такому случиться? Боюсь, я никогда это не пойму. Все так запутанно…
— Никогда не говори «никогда»! — бодряще воскликнула Аомори, хорошо осведомленная земными выражениями. — Пойми наше мышление, и тогда поймешь все производное от него.
— Легко сказать, — обделено протянула я, уняв свои вопросы.
За время, что мы прибывали в аккубатории, я не слышала, о чем спорили Ния и Кайла, все думала о своем: интересно было бы узнать, вспоминала ли обо мне мама, которая не могла даже догадываться, что со мной и где я могла пропадать, одновременно задаваясь вопросом, почему все-таки меня взяла Фриза Дэвис к себе.
— А вам уже дошли приглашения на вечеринку? — вдруг спросила о чем-то светловолосая Даяна, радостно похлопывая в ладоши и неудержимо проликовав. От недоумения моя бровь приподнялась, не имея никакого понятия, почему это так ее веселило.
— Вечеринка в честь открытия Мировой Академии, — легко заявила Ния. — Академии триста восемьдесят три года.
— Значит сейчас… — считая в уме, предположила я, но, не успев сказать, Ния с важным выражением лица продолжила:
— …середина шестнадцатого века. Тысяча пятьсот девяносто шестой год с начала создания мира Эрией.
— К этому придется еще привыкнуть, поскольку на Земле уже двадцать первый век, — открыто призналась я, и моя улыбка плавно спускалась вниз, когда я заметила за Дирой взгляд.
Карий любопытный взор пристально изучающего меня блондина, периодично отвлекающего на разговоры своих приятелей. Все они наверняка относились к старшим разрядам. Эта банда отличалась смуглой кожей либо золотистым равномерным загаром. Я изредка поворачивалась к нему, пыталась вникать в суть спора Кайлы и Даяны, но тот парень только и делал, что продолжал за мной бессовестно наблюдать, порождая во мне неловкость и растерянность. И все же, где я могла его видеть? Ах, точно, в медиатеке…
Слегка увлекшись в диалог девчонок, в какой-то момент я вновь устремила свое внимание за тот столик. Только он оказался пуст. Большая часть учащихся толпами уходили из помещения, там-то я и заметила женщину — брюнетку с густыми вьющимися волосами в желтой шелковой майке, черном болеро, белых брюках и в позолоченных шпильках с открытым носком. Сама по себе она была мулаткой со светящимися золотисто-карими глазами, темными ушами и мелькающим темным хвостом позади.
— Кто это? — кивнула я Кайле в сторону выхода.
— Это профессор Блэр Альбра́нт. Она преподает социологию фелидам.
— Фелиды… Ну да, забыла… — занудно пробубнила я себе под нос.
— Что именно? — услышала меня тейлонка.
— Что потеряла все земное, простое и крайне обычное.
— Аня, — тут же торжественно обратилась ко мне фавна, — ты в нашем маленьком коллективе недавно и стоит признать, что ты крайне самоотвержена. В первый, пройденный тобой месяц, ты была очень закрытой, несмотря на то что в твоем разуме происходил самый настоящий конфликт между тем, что ты знаешь, и тем, что видишь на самом деле. Мы приготовили для тебя подарок к предстоящему вечеру в честь открытия учебного заведения, положившего конец выраженному сопротивлению рас, доказывая, что мы способны сосуществовать все вместе. Невзирая на твои попытки видеть в себе человека, мы уже признаем тебя одной из нас.
Дира настоятельно вручила мне бумажный пакет, и ею сказанное самым быстрым образом оторвало меня от своих мыслей. Что мне было говорить? Что вообще говорят в таких случаях?