При этом, согласно п. 1 ст. 207 ГК РФ, с истечением срока исковой давности по главному требованию считается истекшим срок исковой давности и по дополнительным требованиям (включая неустойку), в том числе возникшим после начала течения срока исковой давности по главному требованию, даже если срок давности по взысканию пеней за соответствующий день просрочки сам по себе чисто арифметически не истек (п. 26 Постановления Пленума ВС РФ от 29 сентября 2015 г. № 43). Но это правило работает только тогда, когда основное требование не было исполнено к моменту истечения давности и оказалось задавнено. Если основное обязательство было исполнено должником в пределах срока исковой давности, исковая давность по неустойке за нарушение договора подлежит расчету по общему правилу без оглядки на п. 1 ст. 207 ГК РФ (Определение СКГД ВС РФ от 13 апреля 2021 г. № 41-КГ21-7-К4). Также п. 1 ст. 207 ГК РФ не применяется в ситуации, когда кредитор до истечения давности успел заявить иск о взыскании основного долга, не требуя одновременно взыскания ранее начисленных пеней (Определение СКЭС ВС РФ от 15 июля 2021 г. № 305-ЭС20-12449).
Подробнее об особенностях течения давности в отношении требования об уплате пеней см. комментарий к ст. 395 ГК РФ. Написанное там в отношении течения давности по мораторным процентам с необходимыми адаптациями применимо и в отношении течения давности по требованию об уплате пеней.
Возникает вопрос касательно течения давности в ситуации, когда в договоре установлен штраф за срыв договора по причине его нарушения. Согласно такому условию, кредитор, столкнувшийся с нарушением и решивший в результате расторгнуть договор, получает право требовать уплаты штрафа, направленного на покрытие убытков, вызванных вынужденным срывом договора. В такого рода ситуациях исковая давность по нарушенному обязательству может начать исчисляться намного раньше, чем договор будет расторгнут и у кредитора возникнет дополнительное требование о взыскании такого штрафа. Кредитор, столкнувшийся с просрочкой, может прождать некоторое время, прежде чем расторгнуть договор. Более того, в ряде случаев он даже не вправе отказаться от договора сразу же после начала просрочки и вынужден выжидать, пока просрочка не станет существенной. С какого момента в таком случае должна исчисляться давность по требованию о взыскании штрафа? Судебная практика по данному вопросу пока не сложилась. Применительно к взысканию убытков в связи со срывом договора (например, абстрактных убытков или убытков в виде конкретной ценовой разницы по правилам ст. 393.1 ГК РФ) ВС РФ в одном из определений отметил, что давность по такому требованию должна исчисляться с момента, когда кредитор узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а не с момента расторжения и созревания условий для предъявления самого требования о взыскании таких убытков (см. Определение СКЭС ВС РФ от 12 марта 2020 г. № 304-ЭС19-21956). Если принять такой подход в отношении убытков, он же, видимо, должен применяться и к штрафу за срыв контракта во имя соображений системной согласованности права. Но само отмеченное решение к определению момента начала течения давности не представляется оптимальным. Было бы логично, чтобы давность по требованию о взыскании таких убытков начинала течь с момента расторжения договора (если нельзя обвинить кредитора в нерациональном затягивании расторжения), т.е. с момента, когда у кредитора возникает формальная возможность добиться взыскания такого штрафа. При этом, если расторжение произошло после истечения давности по просроченному основному требованию, долг по возмещению убытков, вызванных расторжением, в такой ситуации должен возникать сразу в задавненном состоянии, поскольку в силу п. 1 ст. 207 ГК РФ истечение давности по основному требованию влечет пресечение давности по дополнительным требованиям (подробнее см. комментарий к п. 5 ст. 453 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса18). Если принять такой подход, он же может применяться и к штрафу за срыв договора по причине его нарушения должником. 1.24. Неустойка и валютное обязательство